Муж из натурального меха

– Как ты мог это сделать? Ружья в Дубочках хранятся в специально обустроенном помещении.

– Сначала я украл ключи от этой комнаты.

– Но как ты вынес ружье из усадьбы, чтобы его никто не заметил?

– В разобранном состоянии оно заняло не так много места, мне удалось его спрятать по частям под своей одеждой. Никто и не заметил, как я вынес оружие из усадьбы. А потом я так же незаметно вернул ружье на место. Все прошло отлично.

– Ты только не подумал, что мы сразу определим, что стреляли уже в мертвое тело. И что оружие другое, а не то, что использовалось в прежних случаях.

– Ну и что? Я все продумал. Дебора ведь могла умереть просто от испуга, когда увидела перед собой человека с ружьем. А тот не понял и выстрелил в нее. И оружие ему можно было и сменить, что в этом такого невероятного? Было одно ружье, стало другое. Поверьте, у меня бы все получилось, я верю в себя и свой гениальный ум!

Суриков так и не признался в том, что собирался делать на самом деле с Катюшей. Твердил, что дочь Деборы также заслуживала всего самого лучшего, что он и собирался ей дать. Учитывая судьбу матери, было нетрудно предположить, что такой же конец ждал и девочку.

И когда Сурикова, наконец, увезли из Дубочков на специально присланной для него машине, все в поместье вздохнули с облегчением. И даже солнце вроде как стало светить ярче. А Василий Петрович выразил общее мнение:

– Все, больше никаких промывальщиков мозгов приглашать к себе не будем! Пусть лучше отец Андрей подыщет себе помощника, который и возьмет на себя профилактические беседы с населением.

– Хорошо все то, что хорошо заканчивается.

– Несмотря на все опасности, именно мы помогли поймать опасного преступника.

– И не одного!

Но, к сожалению, с убийством Бориса, как по старой памяти все называли погибшего в Дубочках Евгения Запретилина, расследование проходило совсем не так гладко. И Залесный, когда ему представилась такая возможность, постарался объяснить все возникшие у следствия трудности во всех деталях.

Залесный знал, что это будет интересно и его жене, и ее подруге – Алене.

– С одной стороны, вроде как убить Бориса могла сама рыжая Бесс или кто-нибудь из ее компании. Выстрелы сделаны из того же нарезного ствола, которым и раньше пользовались эти отморозки, преследуя свои жертвы. Но моим коллегам удалось побеседовать с девчонкой перед ее отъездом из страны. И они мне пересказали разговор. Разумеется, он носил неофициальный характер и состоялся даже не в отделении, а дома у подозреваемой. Сильно опекающий девчонку заботливый папочка и на такую-то беседу согласился исключительно в присутствии пяти адвокатов. И, разумеется, Бесс свою причастность к убийству Бориса начисто отрицала.

– Но ее видели в Дубочках! Она носилась по округе на своем джипе!

– Это она признает. Но в убийстве Бориса сознаваться не желает.

– Еще бы! Ведь это убийство.

Залесный как-то смущенно кашлянул и продолжил:

– Более того, Бесс твердит, что убивать Бориса в ее планы не входило. Она всего лишь желала его напугать.

– Вот как?

– Да. И тут начинается самое интересное. По словам девчонки, напугать Бориса ее попросил родной отец. Дескать, это было излюбленное средство папочки, последний аргумент в его разговоре с несговорчивыми должниками.

– Политик натравливал свою безумную дочурку на своих должников и раньше? Не очень-то вяжется с образом законопослушного гражданина.

– Ну, не всегда же наш Михаил был политиком. Случалось ему заниматься и другими вещами. Особенно по молодости лет, когда его больше знали под именем Миха Кошель.

– В дневнике у Бориса было написано, что он знал своего клиента – политика Мишу и раньше.

– Они были хорошо знакомы. Борис не даром боялся, что Миша опознает в нем Запретилина. Потому что этот Запретилин был еще тем жуком и за свою жизнь успел так или иначе кинуть немало народу.

– И Миша оказался в их числе?

– Скажем так, Запретилин был Мише должен. Много должен. Миша об этом знал, но, считая своего должника мертвым, не особенно дергался по поводу этого долга, списав его на свои убытки. Однако, обнаружив, что Запретилин вовсе не умер, а вполне себе живехонек и даже процветает, Миша пожелал отомстить обманщику. Не просто вернуть долг, а именно отомстить.

– Так это Миша натравил на Бориса свою дочь, велев ей убить Бориса?

– Натравить – да, натравил. Но убивать не просил.

– Бесс чуток перестаралась? Это была ее личная инициатива?

– Девчонка уверяет, что они с друзьями только погоняли Бориса по лесу. Потом они сочли, что с него достаточно, и погоню прекратили.

– Она врет!

– Мы тоже так подумали. Немножко усилили нажим на девчонку, и она, трогательно краснея, призналась, что Борис от погони просто ушел. А когда они его нашли, то он был уже мертв. Никогда раньше таких проколов у Бесс и ее компании не случалось. Если говорили убить, убивали. Но если всего лишь предлагали погонять, то никакой самодеятельности не предусматривалось. Бесс даже слегка запаниковала и кинулась за советом к папочке.

– Но Борис убит! Его застрелили! И застрелили из ружья, которое было у Бесс.