Муж, которого я купила

— Да что вы? Скорее уж, работаю на мусорную корзину ведущего издания Диксвиля! Но вы будете меня ценить, мистер Скрэгс. Стоит только у нас произойти чему-нибудь исключительному, вот увидите!

— Если не можете написать о похоронах, так пишите об убийствах… А теперь подите домой, молодой человек, надеюсь, вас осенят какие-нибудь светлые идеи, в чем я вообще-то сомневаюсь.

Некоторые люди говорили, что глаза Лори напоминали бескрайние небеса, затянутые серыми облаками, сквозь которые проглядывает солнце. Но в тот момент, когда он смотрел на новостного редактора, солнечного блеска в его глазах и в помине не было, лишь предвестье надвигающейся бури.

— О, непременно, мистер Скрэгс, — сказал Лори зловещим тоном, — я напишу об убийстве.

— Да благословит тебя Всевышний, — ответствовал мистер Скрэгс, садясь в кресло. Он закурил сигару, уронил подбородок к груди и прикрыл глаза, наслаждаясь тихим диксвильским утром. Пэрячий летний воздух дул в открытые окна, которые уже истосковались по чистой тряпке.

Лори взял с вешалки пиджак, свирепо окинул взглядом комнату, в которой никого не заботил его разговор с редактором. В офисе было невыносимо душно и жарко, пахло краской, пылью и жевательной резинкой.

Весь пол в комнате был устелен ковром из старых пожелтевших газет, коробок из-под сигарет, счетов, рекламных брошюр и кучи всяких других вещей, сделанных из бумаги. Все стены, на манер музейных залов, были обклеены календарями, рисунками, вырезками из комиксов со всякими надписями, вроде «Полегче на виражах!» и «Перкинс — страшный разгильдяй!». Пыльная бутылка минеральной воды, стоящая на неустойчивом столике, выглядела печально пустой; в конце концов, в этом офисе утоляли жаж-ду далеко не одной водой.

Лори не мог не ухмыльнуться при виде такой чрезмерной энергичности сотрудников ведущего издания города. Отавный верстальщик с озабоченным видом строил лодочку из картонного стакана под воду. Редактор спортивных новостей увлеченно рисовал из пыли на рабочем столе пару изящных ножек на французских каблучках. Двое репортеров играли в какую-то чудную игру, а третий тщательно вычищал ручкой грязь из-под своих ногтей, изредка прерываясь на то, чтобы попытаться поймать назойливую муху, вившуюся вокруг него. Копировальщик мирно посапывал на кипе бумаг, спиной ко всем присутствующим в офисе, у него было раскрасневшееся лицо и огненно-рыжая шевелюра. Его могучий храп вздымал листы того, чему было вскоре суждено стать свежим номером газеты.

Среди всего этого идиллического пейзажа находился лишь один человек, с головой погруженный в серьезную работу. Табличка рядом с его столом гласила: «Не парковаться. Занят». Здесь работал Вик Перкинс, самый известный репортер «Рассвета». Он всегда ходил в шляпе, слегка сдвинув ее назад, и никогда не снисходил до того, чтобы использовать зубную щетку. Он остервенело кусал кончик ручки и в глубокой задумчивости глядел на зеленую лампу.

— Есть какие-нибудь новости? — подошел к нему Лори.

— Для тех, кто смышлен, они всегда найдутся, — обезаруживающе отреагировал Вик Перкинс.

Лори кинул беглый взгляд на его статью, в которой велось повествование о неслыханном для Диксвиля преступлении — краже пятисот пятидесяти долларов и серебряной перечницы у отчаянного сорвиголовы, Курносого Томсона.

Лори развернулся на каблуках и пошел прочь из редакции. Напоследок он свирепо хлопнул дверью, с явной надеждой на то, что одно из пыльных стекол разобьется вдребезги. Но это не произошло.

Лори окончил колледж с дипломом бакалавра гуманитарных наук, удостоился всяческих похвал и даже выиграл чемпионский кубок со своей командой по футболу той же самой весной. Он ухватился за первую же работу, которую ему предложили в газетном издании, и с того самого момента твердо решил открыть дорогу своим амбициям. Лори пришел в редакцию «Диксвильского рассвета» полный сил и энтузиазма, обаятельно улыбаясь, но при этом совершенно не имея опыта. И в итоге он был разочарован.

Он ожидал, что на пути по карьерной лестнице его будут поджидать захватывающие сюжеты, полные драмы и опасностей, что от каждого его слова, растиражированного на тысячи копий издания, сердца читателей станут биться чаще, и они станут слагать оды в его честь. Но вместо этого ему пришлось копаться в третьесортных новостях, до которых абсолютно никому не было дела…

Лори ускорил шаг и сунул руки в карманы. Прядь непослушных волос упала ему на лицо, путаясь с необыкновенно длинными ресницами. Небо над ним было лазурным, как праздничная открытка. Из чайного магазина доносился аромат, а из музыкального — голос певца, хрипло распевающего «Мой лазурный рай». В супермаркете «Клэмпит» и вовсе начиналась распродажа сладостей.

Ах, вот если что-нибудь здесь стряслось! Но сердце Лори замерло в полной безнадежности. Но разве здесь могло что-нибудь произойти в принципе?