Муж моей сестры

Я слышу это каждую ночь. И если бы этим ограничивалось, то я непременно уже приехал бы и забрал ее. Но нет.

— Нееет! Пожалуйста! Роберт, не делай этого! Я боюсь! — испуганный крик разрывает тишину ночи.

И я ничего не могу поделать. Она боится меня...

«Пусти меня, Страж, — без энтузиазма в сотый раз попросил я. — Прошу, пусти... Хотя бы пока она спит, я хочу успокоить ее. Я повелеваю! Ты не смеешь ослушаться приказа!»

Но он ещё ни разу не подчинился. Я все перепробовал, бился, кричал, угрожал. Ему все ни по чем. Сокол продолжал пытать меня столь извращенным способом. Я мог лишь наблюдать. А мое сердце раз за разом рвалось на лоскуты. Кажется, я давно все понял, но почему-то сегодня, словно озарение снизошло на меня... Я готов на все, чтобы она была счастлива. Даже умереть от истощения. Но почему же она каждую ночь пытает меня? Разве не этого она хотела? Не того, чтобы я оставил ее? Вместе с ней ушла моя жизнь. Больше ничто не важно. Я готов вечно стоять посреди ее комнаты, заключённый в голове Стража. Готов убить ради неё. Готов отправиться на Остров Забвения. Вот только я не знаю, что именно должен сделать, чтобы она стала счастлива. Теперь я все понял. Я... люблю эту смертную. Да, это глупое человеческое чувство, похоже, все же существует. Она моя боль, моя слабость. Когда ей плохо, я не могу свободно дышать, словно даже моя сила работает против меня... Всем своим естеством я рвался к ней. Но здравый смысл подсказывал, что ей это не нужно.

— Роберт, прошу...

Снова будет умолять не делать ей больно?

— Не оставляй меня...

Я рвано выдохнул, и ощутил, что падаю. Какого? Где этот чертов Сокол?! Я оказался на коленях перед кроватью и словно жалкий пёс подполз ближе. Я подыхаю без неё... И дело не только в истощении. Мне словно и не мила стала жизнь, когда она ушла. Моя рука застыла над бледной щекой. Я не могу быть таким эгоистом. Коснуться ее — все равно, что воспользоваться. Элис продолжала тихо всхлипывать сквозь сон, разрывая мое сердце.

— Тише, девочка, — я осторожно убрал волосы с ее лица. — Я больше не причиню тебе вреда. Тебе не нужно бояться...

Я отнял руку, так и не позволив себе прикоснуться к ее коже. Не могу быть жадным. Сколько бед я уже учинил из-за своей бездушной жадности. Достаточно.

— Спи, Элис. Я больше никогда не потревожу твой сон...

Даже если ради этого придётся избавиться от Стража!

Я оперся на кровать, чтобы подняться с пола. Каждое движение давалось мне с трудом. Пересиливая себя, я все же встал на ноги и напоследок склонился, чтобы запечатлеть в сознании любимое лицо.

— Я лю... — не успел я договорить, как на меня воззрилась пара заплаканных глаз. — Элис...

— Роберт, — она вдруг отыскала мою ладонь и переплела наши пальцы. — Больше не отпускай...

Меня накрыло волной невероятных эмоций. Ноги подкосились от обилия боли, сдерживаемого столь хрупким созданием. Как же она справляется с этим? Я опустился на колени перед кроватью, не смея отпустить ее руку. Элис снова прикрыла глаза, и я с удовольствием наблюдал, как ее лицо умиротворенно разгладилось. Уже через некоторое время на ее щеках не осталось и следа от слез. Словно наше соприкосновение восстанавливало не только меня. Теперь, когда она сама взяла меня за руку, я стал немного смелее. Провёл пальцем по точеной брови, очертил линию упрямого подбородка.

— Что же мне с тобой делать, малышка...

ЭЛИС

Впервые за долгое время я проснулась от звонка будильника. Удивительно, но я наконец выспалась. Я помню, что несколько раз за ночь просыпалась от кошмаров. Но затем... Я удивленно посмотрела на свою руку. Словно наяву я чувствовала его прикосновение. Только его ладонь казалась непривычно холодной. Но все такой же сильной... Ну вот! Я выскочила из кровати. Мне не стоит об этом думать! Я ведь обещала себе! Больше никаких расстройств! Нельзя волновать малыша!

Утренняя тошнота, как обычно подкатила к горлу, не оставляя мне времени даже привести себя в порядок. Я ворвалась в ванную, и тут же присела перед унитазом. Это была не самая приятная часть таинства материнства. Да и врач предупредил, что если в ближайшее время токсикоз не прекратится, значит беременность протекает не совсем обычно, как хотелось бы. Хотя назвать мое положение обычным и язык-то не повернётся.

— Тебе плохо?

Я вздрогнула, когда за спиной послышался до боли знакомый голос. От удивления меня даже тошнить перестало. Я осела на пушистый коврик, и, утирая губы, посмотрела на мужчину у раковины. О Боже...

— Что вы... Как вы... — мысли путались.

Я пыталась понять насколько реально происходящее.

— Ты не ответила на мой вопрос, — строго заметил Роберт.

Мой взгляд против воли скользнул по его обнаженной груди.

— Вы не одеты... — охнула я.

— На мне все ещё есть исподнее. Хотел освежиться, прежде чем будить тебя.

— Освежиться? В моей ванной? А что с вашими случилось? Кран сломался? Сколько их там? Десять? — моему недоумению не было предела.