Муж моей жены. Возвращение мужа моей жены

Они чокаются и выпивают до дна. Ставят рюмки на стол и долго смотрят перед собой, не произнося ни слова. Вдруг снова поднимают взгляды друг на друга. Креше кивком головы ставит вопрос Жаркецу. Тот кивает утвердительно. Креше наливает две рюмки, одну протягивает Жаркецу.

Жаркец: Может, тормознем?

Креше: Ни в коем случае! Выпьем… за судьбу-злодейку!

Жаркец: Если за судьбу, тогда можно.

Креше: Будем здоровы.

Жаркец: Будем.

Они чокаются и выпивают до дна. Ставят рюмки на стол и смотрят перед собой долго и сосредоточенно. Вдруг поднимают взгляды друг на друга. На этот раз Жаркец кивком головы ставит вопрос Креше. Тот кивает утвердительно. Жаркец наливает две рюмки, одну протягивает Креше.

Жаркец: Будем здоровы.

Креше: Будем.

Выпивают до дна. Ставят рюмки на стол. Вдруг вскакивают. На мгновение свет приглушается и комнату заполняет веселая мелодия. Это продолжается какое-то мгновение. Затем музыка стихает, свет снова становится прежним. С этого момента они оба находятся под воздействием алкоголя.

Kреше: Я думаю, было бы лучше, если бы вы… пардон, подождите, мне это «вы» кажется таким глупым… Могу я говорить вам «ты»? Мы можем перейти на «ты»?

Жаркец: Конечно.

Креше: У нас столько общего! Было бы глупо друг другу говорить «вы».

Жаркец: Знаешь, я за эти дни очень часто о тебе думал.

Креше: Да ладно!

Жаркец: Да. Старался тебя представить. У меня же не было ни фотографии, ни каких-то сведений, как ты выглядишь. Высокий ты или низкий, с усами или без усов. Короче, я сгорал от любопытства. И я очень боялся, что разочаруюсь. Думал: неужели моя Драгица все эти годы обманывала меня с каким-нибудь кретином, которого я и уважать не смогу. С кем я и за один стол не сяду. Ты понимаешь мои переживания, мои страхи?

Креше: Понимаю. Ну, и ты разочаровался?

Жаркец: В каком смысле?

Креше: Ну, во мне. Ты разочаровался в выборе Драгицы? Ты бы сел со мной за один стол?

Жаркец: Вопрос слишком уж в лоб.

Креше: Ну и?

Жаркец: Ну… Ты мне нравишься. Вот так на первый взгляд. Я могу сказать, что ты хороший человек. У тебя есть душа. Понимаешь?

Креше: Понимаю. Ну, за это еще по одной? (Креше наливает)

Жаркец: Теперь уже все равно. Рюмкой больше, рюмкой меньше.

Креше: Будем здоровы.

Жаркец: Будем.

Выпивают до дна.

Креше: Знаешь, эта твоя мысль простить Драгицу и жить с ней, как будто ничего и не было — очень интересная мысль.

Жаркец: Ты думаешь?

Креше: Думаю. Знаешь, я полностью с тобой согласен. В наши годы разыгрывать любовные отношения и начинать все сначала не имеет смысла. Какая есть — такая и есть. Бери, что дают. Лучше синица в руках, чем журавль в небе. Одному только Богу известно, какие остальные бабы. Может, лучше, а может, и хуже.

Жаркец: Значит, ты согласен с моим взглядом на проблему?

Креше: Абсолютно. Ты умный мужик. Большой интеллигент.

Жаркец: Спасибо. Тогда мы легко договоримся о том, чтобы Драгица осталась со мной, если ты смотришь на проблему моими глазами.

Креше: Боюсь, что именно поэтому договориться будет трудно.

Жаркец: Почему?

Креше: Потому что ты помог мне понять, что не стоит стареющему мужчине снова влюбляться, покупать цветы, цитировать стихи и привыкать к какой-нибудь новой женщине. Кроме этого, для меня нет женщины, красивее Драгицы. С тех пор, как она вошла в мою жизнь, я стал самым счастливым человеком на свете. Что бы я без нее делал? Я был бы никто и ничто. А так я — муж настоящей принцессы. Когда я болел, она меня и кормила и поила, да и я был с ней хорошим. Покупал ей все, что ей хочется, и носил ее на руках, как настоящий мужчина.

Жаркец: Что ты всем этим хочешь сказать?

Креше: Я хочу сказать, что лучше всего для нас троих будет, если ты оставишь мою Драгицу, а я останусь с ней и дальше.

Жаркец: Подожди, подожди, как ты себе представляешь, что я оставлю Драгицу?

Креше: Очень просто. Скажи ей, что ты на нее обижен, что у нее есть другой муж, и что твоя словенская гордость не позволяет тебе жить с такой сучкой.

Жаркец: Но ведь я пришел к тебе с этим предложением?