Муж мой. Враг мой. Дракон (СИ)

— Или сегодня, или никогда, — дерзко заявила я, что мое предложение действует лишь один раз.

Ну, и что он этому противопоставит, а? Я пошла ва-банк. Хотя понятия не имела, найду ли в себе достаточно храбрости заявиться к нему в постель сегодня ночью, если мой шантаж вдруг сработает.

Но Фэнрид лишь снисходительно ухмыльнулся, не поверив ни капли моим словам.

— Ты непостижимая загадка, Шениен из Ланхарии, — весело произнес он, отступив назад. — Что ж, ты все-таки сумела привлечь мое внимание: я буду думать о тебе в поездке и, скорее всего, довольно много. Прощай.

И он ушел. А я осталась в нише на какое-то время, пытаясь прийти в себя и осознать, что чувствую. И что вообще между нами сейчас было…

* * *

Жизнь во дворце постепенно начинала мне нравиться, несмотря на то, что муж отсутствовал вторую неделю, и без него в первые дни все здесь казалось пустым.

Я изучила многие уголки дворца, прочитала несколько томов о войне, нашла огромную, поражающую красотой оранжерею, в которой стала проводить даже больше времени, чем в библиотеке.

Гуляла с другими дамами в заснеженном саду среди замерзших роз, превратившихся в символ недостижимого, навечно скованного льдом лета.

Ходила в сопровождении служанок на рынок, чтобы развеяться, к портному, у которого заказала несколько утепленных платьев и разноцветных мантий, и к обувщику, шьющему зимние сапоги, просто необходимые для выживания в суровом климате северного королевства.

А все свободное время я читала, борясь с нетерпеливым желанием услышать новость о возвращении мужа с войны.

История Тумелона писалась от руки в виде Хроник. Причем в предисловии заверялось, что все сведения вносятся магическими чернилами, исключающими ложь.

Вопрос оставался лишь в том, знал рассказчик истину или только то, что ему позволили знать. Это вовсе не одно и то же!

Оказалось, в Тумелоне ходила совершенно иная версия всех событий. Например, изначально спорная территория двух королевств принадлежала вовсе не Ланхарии, а была присвоена ею много десятилетий назад. И когда только начались первые стычки, жители тех деревень сами взяли в руки оружие, желая примкнуть к Тумелону добровольно.

Тумелонцы храбро оборонялись от нападений соседей вот уже три столетия подряд с переменным успехом. Их противниками становилась не только Ланхария, но и другие сопряженные королевства, опустошая и обескровливая и без того неплодородные, холодные земли.

Тумелону нельзя было уступать никому ни клочка: если местных жителей оттеснят слишком далеко в мертвые горы, то они все погибнут от голода.

Каждый гражданин северного королевства рождался и рос солдатом, просто потому что иначе было никак. Именно поэтому тумелонцы становились самыми страшными и опасными врагами, ведь они с кровью матери впитали ненависть к соседям и умение воевать.

К третьему тому я начала сочувствовать ланхарийцам, вынужденным бесконечно сражаться за свое выживание. В каком-то смысле я понимала, почему они использовали для этого любые методы, ведь если человека загнать в безвыходное положение, он будет защищаться отчаянно и даже порой жестоко.

К моменту, когда прекрасная и пугающая новость о возвращении принца долетела до моих ушей, я заканчивала изучать четвертый том из… примерно пятидесяти. Чтобы прочитать их все от корки до корки и сложить новое мнение, мне понадобятся месяцы, а я даже не была уверена, что написанное — правда.

Я никак не могла определить, что чувствую теперь к Фэнриду. С одной стороны, моя ненависть и странная, непостижимая тяга к нему улеглись за время разлуки. С другой, меня все еще преследовали сны, в которых муж горячо обнимал меня по ночам, заставляя мечтать, чтобы это стало реальностью.

А его прощальный поцелуй не шел из головы, и надежда на то, что муж любит меня где-то в глубине своей замерзшей души, расцветала и накрепко поселялась в сознании.

Принарядившись с самого утра — облачившись в свое самое лучшее платье и попросив Эль соорудить мне привлекательную прическу, — я спустилась по широким ступеням на первый этаж и бежала на встречу с мужем, как на свидание.

Он уже минут двадцать как прибыл, и я очень спешила его перехватить. Да кто же строит такие громадные дворцы с такими длиннющими, запутанными коридорами? Этот лабиринт когда-нибудь кончится?!

Свернув на очередной развилке, я резко остановилась, пораженная картиной до самой неприятной степени.

Вначале я заметила только Фэнрида: узнала его по фигуре и черной военной форме, а также по серебряным нитям в темных волосах, забранных в хвост.

Не сразу поняла, что он делает: как будто что-то прячет в углу, возле комода. Но затем увидела за его ногами серое платье с белым фартуком и торчащие из-под него стройные ножки в простых, удобных туфельках.

Все это происходило неподалеку от кухни, в этой части дворца жил только рабочий персонал. Так почему же мне кажется, что муж не просто разговаривает со служанкой, а зажимает ее в углу точно так же, как меня в той нише за гобеленом?