Муж мой - враг мой (СИ)

Я порадовалась этому мимолетно и тут же загрустила, подумав о другом.

Вот уж воистину у девицы Нисайем волос долгий, ум короткий.

Жила бы да бы радовалась тому, что супругу до меня нет никакого дела, и спокойно занималась тем, зачем прислали. Так нет же!

И что теперь делать?

Как я теперь буду ночами бродить по замку, когда за стенкой будет герцог спать?

А то и не спать, и не за стенкой…

Краска снова прилила к лицу.

Одно дело сон на горничных кидать — совсем другое на боевого мага.

Самое время бегать по комнате, дергая волосы, с воплями “думай-думай-думай”! Но вместо комнаты ванна, а волосы вообще в руках у Анабель и в ее священнодействия лучше не вмешиваться.

И я вздохнула.

Девицы синхронно вздохнули тоже, улавливая глубинную суть моих страданий.

— Ничего, тэя Нисайем, — негромко сказала Нита, заворачивая меня в большое теплое полотенце, когда я вышла из ванны. — Все образуется.  В конце концов, хорошее во всем этом тоже есть!

И обе девицы заговорщически переглянулись.

Я недоуменно подняла брови. Посмотрела на одну, на другую, нетерпеливо уточнила:

— Ну? Что?

Обе хихикнули и глаза блестели от задора и любопытства. Анабель показала глазами в сторону герцогской спальни и в тон мне поинтересовалась:

—  Ну? Как?!..

Настроение было неубиваемо хорошим.

Его не смогли испортить ни по-прежнему тревожные донесения с границ, ни скопившаяся за время отсутствия куча дел, ни даже предстоящий разговор — крайне неприятный, но необходимый. Однако для разговора этого пожалуй стоило все же слегка омрачить чересчур довольную рожу.

— Ты звал меня, мой дорогой?

Рожа-таки омрачилась сама, стоило матери показаться на пороге.

— Да, матушка, присядьте.

Она прошла к креслу, опустилась в него, привычным женским жестом расправила складки юбки, и устремила на меня улыбающийся, полный любви и нежности взгляд.

Да, Нисайем права, вряд ли бы я ей сразу поверить. Очень тяжело верить в то, что человек, на которого ты привык во всем рассчитывать, на самом деле поддерживает тебя только пока это в его собственных интересах.

— Я подумал, матушка, что пожалуй пришло время вам перебраться в столицу. Я вижу, что вашей деятельной натуре тесно в стенах замка Страж, так что столичный высший свет подойдет ей куда больше. Я сегодня же отдам распоряжение подготовить для вас особняк на улице Роз.

— Столица? — после небольшой паузы переспросила вдовствующая герцогиня. — Я не понимаю, о чем ты, дорогой… сезон закончился и…

— Я думаю, понимаете, — перебил я, чувствуя, как тяжелеет взгляд.

Мать смотрела на меня растерянно. Непонимающе. Беспомощно.

Я почти поверил.

Почти.

— То, что вы моя мать, не дает вам права оспаривать мои решения. Наоборот, как моя мать, вы должны прекрасно знать, что я не терплю подлости. Именно поэтому я не намерен разбрасываться предупреждениями и выговорами. Если мысль о том, чтобы принять мою жену вам настолько невыносима, значит, вам лучше уехать.

— Что она тебе наговорила? — сколько оскорбленной невинности было в этом возгласе. Сколько боли и надрыва. Видят боги, я понятия не имел, что моя мать настолько великолепная актриса. — Впрочем, неважно. Мальчик мой, я разочарована, ты так легко поверил какой-то девице…

Девице. А еще экономке и прочим слугам, которые сначала пусть и не очень охотно, но признали, что в отношении юной герцогини у них были соответствующие приказы от герцогини вдовствующей. По-хорошему, их всех бы разогнать — вот только я и сам в этом отчасти виноват. Потому что именно моя просьба "присмотреть", как справляется юная жена, позволила матери отдавать такие приказы. А уж то, что матушка эту просьбу так извратила — не вина прислуги.

...да и набрать такое количество квалифицированного персонала...

Правда, отчитываться об этом перед матерью я не посчитал нужным.

— Но ведь она не “какая-то девица”, верно, мама? Она. Моя. Жена. И в общем-то даже слово, данное королю, сейчас не имеет никакого значения. Я не ней женился. Это было и мое решение тоже, никто не стоял у меня за спиной со взведенным курком. Но вы посчитали, что ваши амбиции важнее, чем мое решение. Я могу понять, что вам нелегко спустя столько лет уступить место хозяйки дома девушке из рода Алассов, но именно поэтому я не буду вас мучить и унижать этой необходимостью. Потому что вы покинете этот дом.

— Ты не можешь меня выгнать! — мать, наконец, поняла, что все серьезно и мгновенно вспылила.

— Могу, — с горечью подтвердил я.

— Я не поеду в столицу!

— Хорошо, — легко согласился я, и мать наградила меня настороженным взглядом. — Значит, вы отправитесь в Изумрудный Дол. Там тоже может пригодиться умелая хозяйская рука.

Она смотрела на меня с бешенством, часто дыша, сверкая глазами.

Что это будет, маменька? Столица или отдаленное поместье — часть вашего приданого?

Молчание затягивалось, но я не торопил ее. Если она надеялась, что глядя в ее отчаявшиеся глаза я передумаю, это было напрасно. Вдовствующая герцогиня уже давно не юная, вспыльчивая и безрассудная девица, она прекрасно понимала, что делает.

Как и я.