Муж напрокат

Но Виолетта не уходит, продолжает месить. Этот противный скрежещущий звук действует мне на нервы. Я своих соседей во двор не приглашала, но они словно клещи: как узнали про то, что нашу администрацию какие-то крутые дяди из столицы прессанули, так и присосались с самого утра, не отодрать.

— Но Максиму твоему и семью можно простить, он, конечно, вообще обалденный.

— Может, хватит? — Бросаю полоть лук и перехожу на чеснок, вытерев пот со лба.

— Да, Виолетта, хватит вздыхать. Этот мужик всё равно не про твою гулящую честь.

— Не начинайте только, пожалуйста, ругаться, я этого не вынесу.

— Мы не ругаемся, — бурчит Михайловна, — просто твоя соседка не уважает старших.

— А вторая твоя соседка всё время суёт нос куда не следует!

— Ты мне поговори.

Виолетта кривится, дразня пожилую женщину.

— Попользовал тебя и исчез. — Теперь, кроме того что колотит венчиком по миске громче — будто колокол, она вдобавок ходит вокруг грядки, чем раздражает меня ещё сильнее.

— У нас ничего не было, успокойся, Виолетта.

— А, — смеётся, — тогда понятно, почему он исчез. Ты современные фильмы хотя бы смотри, раз сама такая старомодная. Там на первом свидании домой приглашают. Эх ты, тетёха, конечно, он устал от твоих выкаблучиваний. Ему-то в столице небось сразу всё доставалось. Он не привык тянуть, вот и сбежал.

— Ты её больше слушай, эту падшую декретницу. Она тебе насоветует.

— Конечно, я женщина с опытом.

— Это точно. Пальцев на руках не сосчитать, сколько у неё мужиков было. Ты имена-то всех помнишь?

— Ой, да не так уж и много.

— Ну да, меньше сотни, но около того, — хохочет Михайловна.

А я перестаю их слушать и думаю о своём.

Больше испугать Афанасия некому, значит, это загадочный Дубовский помог мне справиться со всеми неприятностями. Сегодня утром, ещё и шести часов не было, в калитку постучали. Девчонка, работающая в столовой, сообщила, что для меня всё же найдётся место. И я смогу выйти на работу.

А ещё прибежал Егор и, запыхавшись, рассказал, что на другом конце города совсем недавно скоропостижно скончался пчеловод и его пасека отошла государству. Так вот администрация города приняла решение презентовать эти ульи мне, как пострадавшей от стихийного бедствия.

И я просто в шоке, как они быстро переобуваются. Ещё вчера на меня валились все неприятности сразу, а сегодня словно отступила волна, сгребая весь мусор и унося его в жизненное море.

Но не факт, что всё будет хорошо: во-первых, чужие пчёлы могут улететь, а во-вторых… Во-вторых, я скучаю по Максиму.

Знаю его всего ничего, а сердце не на месте. Вот куда он запропастился?

И пока я об этом думаю, за воротами слышится шорох шин и шум подъезжающей машины. Судя по звуку, шум дорогого автомобиля. Я бросаю тяпку и, теряя шлёпки, бегу к воротам. И плевать мне на сползающую с плеч майку.

Я так мечтаю, чтобы это был Максим.

Глава 25

Но это не тот, кого я так сильно ждала. Это не Максим Дубовский. У моих ворот стоит наш участковый. Опустив голову, Виктор поправляет свой форменный головной убор. И надежда сразу сменяется огромным разочарованием.

— Добрый день, хозяйка. Мужик твой где? Мы его тачку нашли.

Не могу сдержать горести и злости и отвечаю не так любезно, как следует общаться с представителями закона. Хотела бы я знать, где мой мужик.

И мой ли он вообще.

— Добрый. По делам уехал.

Это та самая машина, которую Афанасий вместе с братом эвакуировали в неизвестном направлении.

Здоровый внедорожник игриво блестит покатыми боками, а я от чувства неудовлетворенности и обиды не знаю, куда себя деть. Не глядя поправляю шлёпки, засовывая ступни глубже.

— Машину тут оставлю.

— Как хочешь.

— Эй, на ней ни царапины, Акимова, учти это. Чтобы без претензий. Цени нашу доброту, Ксения.

— Ценю.

— Тогда до встречи. И постарайтесь убрать машину с дороги. Пусть закатит её в гараж твоего бати. Не надо, чтобы она тут постоянно маячила. Местных только раздражает.

Кивнув, закрываю калитку.

И тут же натыкаюсь на раскрасневшуюся Виолетту, которая буквально лезет посмотреть, кто там приехал.

— Это Максим?! Это он вернулся? Может, ему помочь надо? Там всё в порядке?

Замечаю её свеженамазанный красный рот и не могу не усмехнуться.

Неугомонная бешеная баба.

Михайловне это тоже не нравится:

— Виолетта, в твою миску уже муравьи заползают, а ну-ка брысь в свой дом! — грозит ей палкой.

А я так расстроилась, что это не Максим, аж света белого не вижу.

Сажусь на старенькую лавочку у дома, откидываюсь на бревенчатую стену.

Ко мне подбегают девочки. Ника и Ася садятся по обе стороны от меня и берут мои руки в свои маленькие ладошки. Вот чему надо радоваться! У меня есть девочки, а дети — это счастье. К тому же всё только к лучшему, вот уже и дом с землёй отбирать не станут, в скором времени начну работать в столовой, буду потихонечку развивать новую пасеку. Всё будет хорошо. И без Дубовского.

— Мама, как же я рада, что дядя-курьер тебя у нас не заберёт.

Заберёт?! Дети такие милые. Усмехаюсь сквозь горечь внутри.

— Да, — продолжает разглагольствовать Ася, — он делает вкусные блины, но всё время пытается тебя обнимать. Не надо нам этого. Мы втроём будем жить.