Муж напрокат

Я действительно начала смотреть на Колина по-другому. После того вечера у окна мое отношение к нему поменялось. Внешне он был холодный и отстраненный. Похож на бездушную машину. Но внутри него скрывался мужчина с большим сердцем. Иначе как объяснить то, что он женился на мне только для того, чтобы помочь с усыновлением? Он сделал это, пожертвовав собственными стабильными отношениями. Да, он все еще состоял в них, и Карен каждую ночь спала в его постели, но все же. Он мог отказать, но не сделал этого. Точнее сделал, а потом передумал. Как объяснить то, что он гладил меня по волосам, пока я рассказывала ему про Ксюшу и снова тихо плакала? Как объяснить все то внимание, которое он уделял Ноа?

Я встала и отряхнулась. Злость в моем теле начала бурлить и пениться. Я почувствовала себя мегерой, способной ради защиты детей даже на убийство. Но не успела и рта раскрыть, как из кабинета показался Колин.

― Что здесь происходит?! ― рявкнул он, переводя взгляд с Карен на меня и обратно. Нора тихонько ретировалась. ― В мой кабинет. Обе! ― он скрылся в дверном проеме, и мы с Карен последовали за ним. Она ― быстро, отбивая ритм каблуками по паркету, а я — медленно, оттягивая неизбежное, потому что не хотела, чтобы я или дети становились яблоком раздора между парой.

Я вошла последней и прикрыла за собой дверь. Колин уже сидел в своем кресле, вокруг которого вилась Карен.

― Сядьте напротив и рассказывайте, ― Колин бросил на меня испепеляющий взгляд, скользнул им по телу и выразительно посмотрел на свою невесту.

Карен тут же примостилась в кресле напротив него, а мне ничего не оставалось, как сесть на диван в дальнем углу кабинета. Со своего места я видела только затылок блондинки, зато отлично могла наблюдать за Колином, как и он за мной.

― А теперь доходчиво и четко: что случилось? ― вот таким Колина я знала и к такому привыкла. Жесткому, безапелляционному и холодному.

― Ее маленькие монстры, ― Карен, не оборачиваясь, указала на меня пальцем, ― заменили мой органический кофе на обычный. И добавили в него соль! Я думала, что умру, Колин! Ты знаешь, что мне нельзя пить обычный кофе, у меня от него тахикардия развивается! ― она так противно визжала, что звенело в ушах. Но хуже было то, о чем она рассказывала. Мне едва удавалось скрыть улыбку, когда я представила себе, как она сделала глоток божественного напитка и еле, бедняжка, выжила от такой подставы.

Я перевела взгляд на Колина, который, прикрыв ладонью рот, потирал пальцем губы. Его брови были нахмурены, но глаза искрились смехом. Он быстро метнул на меня взгляд, и мне пришлось опустить голову, чтобы за завесой волос он не увидел улыбку, которая уже украшала мое лицо.

― Что скажешь, Милана? ―спросил он через несколько секунд.

― Думаю, дети перепутали.

― Кофе?! ― снова взвизгнула Карен так, что у меня сердце сбилось с ритма от противного звука.

― Ну да, кофе, ― медленно ответила я.

― Дети не пьют кофе! Они сделали это специально.

― Вряд ли, Карен. Они ничего такого не делают, они не вредят.

― О, еще как вредят. Например, нашим отношениям! ―она повернулась к Колину, и он, откинувшись на спинку кресла, глубоко вздохнул.

― Милана, не оставишь нас?

― Да, конечно, ― я поднялась и направилась к выходу из кабинета. У самой двери повернулась. ― Карен, мне очень жаль. Хочешь, я сварю тебе кофе?

― Нет!

Я вышла из кабинета. Я бы и не стала варить ей этот чертов кофе, но должна была предложить, потому что дети налажали и нужно было хотя бы попытаться это как-то исправить. Не знаю, почему я осталась стоять у приоткрытой двери, но, когда до меня донеслись голоса, не смогла удержаться от соблазна подслушать. Лучше бы я этого не делала.

― Что происходит? Почему ты такая нервная? ― донесся до меня приглушенный голос Колина.

― А какой я должна быть по-твоему? Ты морочишь мне голову два года, при этом женился на другой, приняв решение за час? У нас нет никакой интимной жизни, потому что, видите ли, в доме посторонние и дети! У тебя шумоизоляция в спальне, черт тебя подери! Я без твоей ласки уже неделю. Сколько я еще продержусь, как думаешь?

― Прекрати истерить, Карен. Ничего страшного не происходит.

― Знаешь, как тяжело спать с тобой и ничего при этом не делать? Просто спать. Вот так лечь и уснуть!

― Прекрати. Истерику. Я в последний раз тебя прошу, ― тон Колина стал жестче, и я уже думала, что Карен выскочит из кабинета, хлопнув дверью, но нет.

Сразу за словами Колина я услышала ее мурлыкающий голос:

― Ну, дорогой, я просто скучаю. Ты должен понять меня. Ты же скучаешь по мне?

― Скучаю, ― сухо как-то вышло, но он, наверное, такой и есть в отношениях. Такой же, как и во всем остальном. Колин редко показывал настоящего себя, и мне хотелось верить, что такой он только со мной. ― Иди сюда, ― позвал он тише, а потом в кабинете раздались торопливые шаги Карен.

― Скажи, что любишь, ― проворковала она.

― Люблю, ― ответил Колин, и почему-то внутри у меня все так неприятно сжалось. Как будто я получила удар под дых. Хотя с чего вдруг?