Муж-озеро

— Вы уже тут? Так рано? Говорили, только в одиннадцать начнется… — произнесла Аня слабым голосом.

— Мы уж думали, вы не придете, — сказал Денис у нее из-за плеча, хотя это явно противоречило предыдущей реплике.

— А чего ждать было? Все вроде собрались. — Голос Кирилла был сиплым, но, похоже, появление какой-никакой группы поддержки подбодрило его.

Обе команды ждали, что он сделает дальше; теперь все зависело только от него. И он шагнул к забору.

— Вперед, чего стоим? — попытался Кирилл сказать как можно беззаботнее. Вышло плохо, но он шел, и все пошли за ним.

— Эй, Танька, это вы, что ли? — послышался робкий голос у самого забора. Танюша едва узнала в нем крикливую Эмму.

Она с Костиком, Владом, Майей и школьниками сбились в кучку под толстой старой сосной: судя по позам, они готовы были убежать в любую минуту, завидев опасность. Узнав своих, они облегченно заулыбались и поспешили навстречу. Дети рассматривали «заборобоев» с уважительным любопытством; им было невдомек, что за близость к мятежникам их могут наказать — не хватало социального опыта.

— А что, вы правда идете забор ломать? — осторожно поравнявшись с Лешей, спросил длинноволосый прыщавый очкарик — Миша Воронков.

— Привет! — заискивающе улыбнулась Танюше Вера Лепнева.

Со времени прошлогодней совместной уборки Лепнева ни разу не соизволила поздороваться с ней при встрече. Но теперь исключительные обстоятельства прояснили ее память. Танюша сообразила, как эстетично она выглядит в глазах подростков. Они не видели в своей жизни ни одного мало-мальского революционера, кроме как майки с Че Геварой. Однако сейчас группа людей, марширующих с бензорезом наперевес к вражескому забору, безошибочно активировала в их сознании нужный культурный код. И вот они уже шагали в ногу с колонной, восхищенно пожирая глазами ее участников.

— Танька, это же дети, я боюсь! — для проформы крикнула Эмма, позабыв, что сама привела их сюда. — Ты уверена, что это безопасно?

Танюша впервые в жизни позволила себе пройти мимо, ничего не ответив своей приятельнице; но по причине не высокомерия, а сосредоточенности и нехватки лишних сил. Что до Кирилла, то он ощутил прилив энергии. Как только появились школьники, он ускорил шаг.

«Как хорошо, как все хорошо… — мелькали в его голове разрозненные мысли. — Их много, поэтому ответственность размывается… Я это знаю, это тупая психология… что не мешает этому работать. Спасибо, спасибо! А теперь скорее, скорее, пока все не разбежались. По мере усиления энтропии растет страх. Нет, страха нам не надо. Может, случится что-то неожиданное? Неожиданное и хорошее? А может, мне просто удастся быстро-быстро-быстро сделать… не знаю, что, и тогда все закончится? Скорее начинать! Тогда все быстро кончится!»

И он вдруг рванулся вперед, произведя на идущих сзади впечатление настоящего героя. Смелея все больше от своего количества, толпа (теперь ее можно было так назвать) окружила снятый с лешиного плеча бензорез. Танюша почувствовала, что с ее сознанием что-то происходит: все погрузилось в странный, но приятный туман. Она не различала лиц вокруг, все стали одинаковыми. Ее внимание было сосредоточено на бензорезе и на Кирилле. «Как мне легко и хорошо, — мельком подумала она. — Я никого не боюсь, я ни о чем не думаю. Почему раньше я не знала такой свободы?» Ей стало неважно, как на нее смотрят и что думают. Время замедлилось, и мерилом его были движения рук Кирилла. Слегка дрожа, они нащупывали ручку, чтобы дернуть шнур зажигания. В задних рядах снова о чем-то спорили и в чем-то сомневались, но Кирилл теперь знал, что ему нельзя никого ни видеть, ни слышать, и отключил зрение и слух. Как и для Танюши, во всем мире для него остались только две вещи — бензорез и забор.

— Разойдись! — неожиданно громко крикнул он. Могущество агрегата придало ему силы.

Люди, успевшие встать вплотную к забору, быстро и послушно отскочили; краем глаза Танюша заметила среди них Олю и Ксеню, и лишь тогда вспомнила, что еще раньше, безумно давно (минуту назад), она узнала в толпе Серегу, Данилу и Мишаню. «И они здесь», — равнодушно подумала она, и тут же забыла об этом.

— А может, они уже полицию вызвали? Вдруг она уже в пути, и скоро будет здесь? — раздавались редкие сомнения на периферии толпы.