Муж по завещанию

Он хотел взять маму за руку и даже уже протянул к ней руку, но мама вдруг исчезла и Денис заплакал. Заплакал, как маленький мальчик, навзрыд. Он так и проснулся всхлипывая. Мамина кровать уже стояла без постельного белья, на тумбочке не было ничего, что стояло здесь последние несколько недель. Значит, сюда уже заходили и убрали всё, а он даже и не слышал.

Денис ушел в свою комнату. Видеть никого не хотелось. Не хотелось вообще ничего! Хотелось просто лежать, пялясь в потолок, и ни о чем не думать.

Он так и пролежал до вечера. А вечером раздался стук в дверь, и он услышал голос отца:

– Разреши, я войду?

– Входи! – Денис резко сел на кровати.

Отец вошел. Вошел молча. Денис тоже молчал. Молчал и смотрел на отца, осунувшегося и резко постаревшего.

Отец прошел к нему в комнату, поставил бутылку водки на стол, разлил в две стопки, они выпили с ним молча, не чокаясь, говорить не хотелось. Денис тогда гадал, с чего это вдруг отец сам к нему зашел, а не пригласил его, по обыкновению, к себе в кабинет. Отец встал у окна, заложил руки за спину и начал говорить. Говорить, глядя не на Дениса, а куда-то в окно, хотя вряд ли он там, в окне что-то видел:

– Я любил твою мать всегда, и ты это знаешь. Другие женщины мне были не интересны, не привлекали, не манили. Совсем! Хоть мне, порой, и делали очень откровенные намёки, но не щёлкнуло ни разу, даже наоборот, глядя на таких женщин, я понимал, что ещё больше люблю Аннушку.

Но потом появилась Наталья, медсестра Аннушки. Таша. Молодая, красивая и поразительно похожая на Аннушку в молодости. Я понял, что теряю связь с этим миром, едва только посмотрел в её глаза. Да, сын, ты можешь меня осуждать. Но я влюбился. На старости лет, второй раз в жизни влюбился! И опять с первого взгляда, как когда-то в Аннушку! И в кого? В девчонку, которая моложе меня на 19 лет! А твоя мама, она всё поняла, едва только я привел Ташу к ней в комнату. И знаешь, я не смог соврать твоей матери и в этот раз, как не мог ей врать никогда. Аннушка всегда чувствовала и понимала меня, как никто другой. Иногда даже лучше, чем я сам мог себя понять.

Когда Аннушка поставила меня перед фактом, что я влюбился в Ташу, в тот же день, между прочим, она меня припечатала, а я ей не поверил. Аннушка заставила меня вспомнить нашу с ней первую встречу и мои же ощущения. И я признал её правоту.

Не мог не признать.

При встрече с Ташей я чувствовал всё то же самое, что и когда-то давно, при встрече с твоей матерью. Аннушка была права, она опять почувствовала меня лучше, чем я сам. Тогда я не мог ещё представить рядом с собой какую-то другую женщину, кроме твоей матери. Мало ли кто в кого влюбляется! А теперь, в день смерти Аннушки, я говорю тебе о том, что не могу представить рядом с собой кого-то ещё, кроме Таши. Но я отдаю себе отчет о том, как это выглядит со стороны, но я так же знаю, что слишком стар для неё. Поэтому я и отпустил ее. Она имеет право на нормальную семью с мужчиной, больше подходящим ей по возрасту, – сказал, как подвел черту.

Всё! Он так решил!

Отец тогда ушел, и больше они с ним к этому разговору не возвращались. Денис за эти три недели, что они с Ташей готовятся к открытию кондитерской, узнал Ташу лучше. А узнав, понял, что она такая, какая есть, открытая и честная, а ещё верная подруга. В его присутствии звонила Светик, звонила, чтобы поговорить, услышать родной голос и получить поддержку. Таша, увидев, что Денис прислушивался к их с подругой разговору, пояснила, повесив трубку:

– У её пациента последние дни. Это всегда очень тяжело.

– Тебе так же было… ну, когда мама…

– Да, так же.

Ответила просто, не вдаваясь в описание своих ощущений, не давя на жалость и не требуя понимания.

– Таша, спасибо тебе. За всё спасибо. За маму, за вот это вот всё, – Денис махнул руками в сторону рабочих, устанавливающих технику, – ты ведь реально меня спасла этим. Я бы, наверное, сейчас, если бы не это всё, уже в какой-нибудь клинике лежал по выведению токсинов из организма, – он усмехнулся, – вспоминаю сейчас свою жизнь, и мне страшно становится. Веришь? Удивляюсь: как я ни во что серьезное не ввязался и не подцепил ничего из тех болезней, что бывают от незащищенного секса. Одни сплошные гулянки, пьянки и трах, как раз по причине алкоголя незащищенный, вот и всё, что мне надо было! Хорошо, от наркоты Бог уберег. Вел себя, как животное, даже хуже. Ничего не интересовало. А в последний год, когда мама заболела, совсем крышу снесло! Как отец всё это терпел, сам не понимаю.

Таша подошла и обняла Дениса, погладила по голове, совсем как когда-то делала мама, и произнесла:

– Ну, главное, что ты сейчас это понял. Никогда не поздно сделать первый шаг.

А услышав сегодня о её чувствах к отцу, он понял, что только он и может им помочь быть вместе. Они оба заслужили это. Маму не вернешь. И ни отец, ни Таша не были причиной её смерти. Скорей уж наоборот, сделали всё, что могли.

Они. Оба. Каждый по отдельности.

Но не он, Денис. Он не сделал для мамы ничего. А значит, помочь выполнить мамино завещание – это его долг.