Муж понарошку (СИ)

Та очнулась, пошатнулась, присела на лавку. В глазах внезапно потемнело, и вообще, стало как-то тошно и муторно. Надя приходила в себя, наверное, минут пять, не меньше, и когда в следующий раз смогла сфокусировать взгляд на страшном месте, то там уже, конечно, никого не было. Ни дамы, ни ее кавалера, ни серебристой машины.

* * *

Таня попыталась растормошить подругу, но быстро поняла, что лучше не лезть и просто сидела рядом, пока та не заговорила сама:

– Танечка, я знаю, это неприлично – напрашиваться в гости, но я... пожалуйста... я сейчас не могу пойти домой, а мне срочно надо...

На ее глазах вдруг выступили слезы. Надю трясло, она буквально не могла говорить.

– Господи, Надюш, о чем ты говоришь? Конечно, пойдем! Пойдем ко мне! Можешь и переночевать у меня, если хочешь. У меня диван раскладывается – ляжем на нем вместе...

Таня все поняла – ну, или почти все. Не дура ведь. Она сразу, как только Надя перестала смеяться, проследила за ее взглядом и увидела Родина. С женщиной. Под ручку. В принципе, вариантов немного, кем ему эта тетка приходится, особенно учитывая, как Надя на них смотрит. Так, будто ее предали. Выстрелили в спину, но она увидела, кто. И потом долго-долго не могла оправиться. Этого Таня не понимала. У кого и откуда могли быть причины обижать Надю? Да она почти святая. Открытая и искренняя, как ребенок. Ну значит, он дурак – этот Родин. Странно, Таня была о нем лучшего мнения. Впрочем, как и Надя. Ну да чёрт с ним. Надя себе и получше кого-то может найти.

Таня почти на себе притащила подругу домой, сделала ей успокоительного чаю, напоила и уложила на расправленный диван. А сама села рядом и стала ласково гладить ее по голове. Мама всегда так делала, когда видела, что Таня сильно расстроена. Правда, бывало это редко, потому что на фоне перманентной фрустрации в ее жизни отдельным событиям трудно было выделиться.

Надя какое-то время лежала очень тихо, а потом незаметно уснула – все-таки успокоительный сбор сделал свое дело. Таня, чтобы не мешать ей, почитала учебник по литературе – она тайно готовилась к поступлению на дизайнера костюмов – а потом взялась чистить картошку. Все же, наверное, немного брякнула алюминиевой миской по столу, потому что Надя тихонько застонала и открыла глаза. И не успела ничего сказать – в дверь кто-то настойчиво постучал. Таня открыла – на пороге стоял Родин, и таким обеспокоенным она его еще никогда не видела.

– Надя здесь? – спросил он надтреснутым, хриплым голосом.

– Здравствуйте. Да.

– Здравствуйте, – смущенно поприветствовал мужчина в ответ и попытался выглянуть за Танино плечо. – Можно мне войти?

Она посторонилась и сделала приглашающий жест рукой. Кто она такая, чтобы запретить ему? И Надя пока в его власти, но им осталось недолго это терпеть...

– Наденька... – дрожащим голосом прошептал Алексей, скинув обувь и бросившись к дивану, даже не расстегнув куртку. – Я так беспокоился... Пожалуйста, пойдем домой...

Надя, которой наконец-то краска бросилась в лицо, до этого бывшее бледнее снега, села на диване и покачала головой:

– Я хочу сегодня остаться у Тани, если ты не против.

– Надя, мне нужно с тобой поговорить.

– Говори.

– Наедине. Пожалуйста, не упрямься, пойдём домой, я тебе все объясню!

– Алексей, я... мне НУЖНО остаться сегодня у Тани. Очень нужно. Я тебя прошу, иди домой один.

У него было такое лицо... даже трудно его описать. Растерянное лицо человека, который все привык держать под контролем и вдруг утратил этот контроль. И теперь не знает, что делать. Тане даже стало жалко его. На минутку.

– Я о ней позабочусь, не волнуйтесь, – сказала она. – Завтра провожу до дома.

– Я заберу тебя в десять, - не согласился неверный муж.

– Ты же работаешь!

– Не беспокойся об этом.

Надя бросила усталый взгляд на Таню и ответила:

– Не надо. Завтра вечером поговорим.

Алексей так стиснул челюсти, что у него желваки на лице заиграли, но выдавил из себя:

– Хорошо. Но пообещай мне, пожалуйста, что не станешь делать преждевременных выводов и мучить себя понапрасну.

Надя устало улыбнулась и кивнула. Ее настырный супруг покинул дом.

Глава 36. Больше нет сил

Что чувствовал Алексей, невозможно описать словами. Наверное, никогда в жизни ему еще не было так гадко. И как он мог, отправляясь на эту глупую авантюру, не просчитать таких катастрофических последствий? Нет, он, конечно, взрослый, самостоятельный, свободный (не юридически, а по сути) мужчина и имеет полное право встречаться с теми женщинами, с которыми хочет. Но этот аргумент сгорал, как сухая травинка, когда он вспоминал Надино лицо и выражение ее глаз, наблюдавших за тем, как они с Клавой садились в машину. Бред! Она стояла далеко, и он не мог видеть выражение ее глаз! Но видел. Он убил ее. Разбил ей сердце. Буквально втоптал его в грязь. Сердце самой прекрасной и самой дорогой ему женщины на Земле. И ради чего? Между ним и Клавой ничего не было. Он никогда не позвонит ей, никогда не пригласит на свидание и даже не станет ей больше помогать.