Муж понарошку

Алексей кивнул, чувствуя, как против воли заливается краской. Федор, однако, не обратил на это никакого внимания:

– Вот уж кому не позавидуешь... Быть богатой невестой – это, брат, та еще морока. Сколько стервятников захотят ограбить, сколько альфонсов – пожить за ее счет...

Родин подумал, что уж этого он не позволит, об этом он позаботится... выберет Наде хорошего человека – при деньгах и совести – если только её отец не сможет сам этим заняться.

В подарок хозяевам Алексей привез несколько килограммов Алтайского горного меда в пластиковых контейнерах, и он так им понравился, что они взяли с него обещание прислать еще, когда он вернётся, транспортной компанией.

На каждые последующие выходные, что он провел у Федора, к ним привозили внучку Оленьку, и Родин с удовольствием общался с ней, читая книги, бегая в догонялки, а иногда даже не брезгуя игрой в куклы. Эта теплая семейная атмосфера исцеляла его душу, а безудержная тоска по Наденьке постепенно превращалась в светлую, мудрую печаль. И по истечении намеченных трех недель он почувствовал в себе силы взглянуть ей в лицо.

Глава 34. Он вернулся

Надя жила без мужа почти как обычно – это удавалось ей, потому что она до отказа заполнила свой день разнообразными делами и заботами. Прилежно училась, общалась с Таней, помогала бабе Зине по хозяйству, возобновила занятия скрипкой с Адрианом. Она теперь сама ходила к нему на студию – чтобы поменьше обременять его и побольше двигаться. Адриан хотел было отказаться от оплаты, но все, на что согласилась Надя – это скидка в 100 рублей.

Печаль ее отступила, спряталась в потайные уголки сознания, ожидая своего времени. Ее время наступало вечером после ужина. Вымыв посуду, Надя отправлялась в рейд по памятным местам, где они проводили время вместе с Алёшей. Сначала лавочка за сараем. Подолгу находиться там было уже холодновато, но Надя каждый вечер присаживалась на минутку и, прикрыв глаза, представляла, что ее муж и повелитель сердца сидит рядом, рассказывает ей что-нибудь своим мягким рокочущим баритоном. Может быть, даже говорит комплименты или признается в любви – в своей манере, так что нельзя понять: это он всерьез, по-взрослому, или просто дразнится и имеет в виду свои дурацкие дружеские чувства. Да пусть хоть бы и так – все же какая-то надежда. А теперь – одна тоска. Ирония судьбы: Надежда без надежды...

Потом Надя шла к себе, но проходя мимо комнаты мужа – запертой на ключ, как выяснилось в первый же день – прислонялась к ней лбом и горестно шептала что-нибудь вроде:

– Алёша, вернись ко мне, пожалуйста, вернись! Я не могу без тебя, я не живу без тебя, меня словно разрезали на две половины и одну увезли так далеко, что вторая вот-вот умрёт..!

Так больно было ей, так тоскливо... С трудом засыпала она в своей постели и почти всегда в слезах. Надя не позволяла себе реветь, чтобы не быть утром опухшей, чтобы не знали все вокруг, как ей плохо, как одиноко... но одну-две слезинки удержать не могла. Как можно не плакать, когда сердце твое разбито на мелкие осколки?

Однако, постепенно жизнь начала налаживаться. Вася часто заходил по-дружески поддержать её, они даже иногда обсуждали темы из Надиной учёбы, и молодой человек порой высказывал весьма здравые мысли, ничуть не хуже Алёши. Постепенно Надя привыкала к его присутствию в своей жизни и сама иногда расспрашивала Васю о его учёбе и помогала ему по мере сил с непрофильными предметами.

Между ними завязывались настоящие теплые дружеские отношения, и хотя Надя порой замечала на себе весьма двусмысленные взгляды Шехонина-младшего, в остальном ей очень нравилось с ним общаться, принимать от него заботу и самой помогать ему.

Множество тем затрагивали они в разговорах, и эти беседы выгодно отличались от бесед с Алёшей взаимным равенством собеседников, тогда как муж всегда априори считал Надю наивной в силу молодости. В чем-то, конечно, уступала она и Васе, у него было больше опыта в некоторых сферах жизни, зато в других вопросах превосходила его значительно.

Васе нравилось слушать, как Надя играет на скрипке – по крайней мере, он так утверждал и на ее предложение помузицировать всегда отвечал согласием. Сам он не играл на музыкальных инструментах и не очень-то жаловал мужчин-музыкантов, особенно Адриана.

– Этот хлыщ мне не нравится! – сказал как-то Вася, узнав, что Надя берет у него уроки. – Выглядит, как п*р, и при этом смотрит на тебя... плотоядно. Сразу ясно, извращенец какой-то...

Надя не смогла удержать смеха, как и всегда, когда слышала, как ее друг высказывается о ее учителе музыки.

– Вась, ну ты сам себя послушай! Ну где тут логика?

– Логика-шмогика... говорю тебе, не нравится он мне и все тут. Давай договоримся, что если он начнет себя как-то странно вести, ты сбросишь мне экстренный вызов. Я хоть с работы сбегу, но тебя спасу!

Надя снова хихикнула:

– Спасибо, ты настоящий друг! Но беспокоишься понапрасну. Если бы Адриан был извращенцем, я бы это уже знала – он бы столько не продержался.

– Много ты понимаешь в извращенцах!

– А ты?

– Уж побольше твоего!