Муж в наказание-2. Свобода любой ценой

Секунды не приходит, как она срывается с места и бежит к здоровенному шкафу с выдвижными дверцами, внутри которого ютится громоздкий чемодан. Ухватившись за ручку, она молча волочит его по полированному полу и ставит у широкой кровати. Раскрывает его. Выуживает оттуда десяток резиновых перчаток, простыни, клизму, а также стерильные ножницы и резиновую грушу с различными медикаментами и отварами.

Всё у нее есть...

Как же мне повезло в такой сложный момент своей жизни найти преданных друзей, готовых пожертвовать буквально всем.. только ради чего? Ради меня и моего ребёнка? Не слишком ли это...

— Ты чего так смотришь, словно у меня рог на лбу вырос? Раздевайся, давай! Готовься к родам, мамочка! — командует она, после чего выталкивает обомлевшего Шаха из каюты, буквально берёт его на таран. — А ты, дорогой, выметайся! Тут тебе не место! 

Спровадив мужа, Анастасия принимается волчком носиться по каюте, подготавливая для меня стерильное место, где я, по всей видимости, и буду рожать. В это время мне с трудом удаётся снять с себя всю одежду, оставаясь в одном лишь белье. Следом Анастасия забегает в ванную комнату, тщательно споласкивает джакузи, набирает в неё воду.

Кажется, я ошиблась. Рожать мне придётся как раз в джакузи, судя по тому, что Анастасия добавляет в воду марганцовку.

— Схватки уже начались? — спрашивает она, высунувшись наполовину из ванной.

Я жму плечами. В полнейшей растерянности я поглаживаю свой изрядно опустившийся живот.

— Есть, но терпимые. Я практически не чувствую ничего из-за... ну, ты понимаешь, — срывается голос, меня трясёт так, что зуб на зуб не попадает.

— Понимаю. Эмир скоро будет. Он успеет, — успокаивает она меня, но не понимает, что тем самым только бередит мою незаживающую рану. —  Устраивайся поудобней. Будем смотреть раскрытие! — со знанием дела говорит она и указывает на белоснежную пеленку, разложенную на кровати.

С невозмутимым видом она надевает халат, следом резиновые перчатки и чуть ли не всю себя обливает жидкостью с резким запахом спирта.

— Раскрытие примерно в три сантиметра. Время у него целый вагон! — улыбнувшись, она ободряет меня в который раз. — Давай расслабим твои мышцы немного.

Анастасия помогает мне приподняться, чтобы увести в ванную комнату, где я смогу расположиться в дкакузи.

— Ана, спасибо тебе огромное. Я очень признательна тебе, — перебрасывая ногу через бортик ванны, я хватаю её за руку, сжимаю пальцы до хруста, обливаясь потом и слезами.

Мне почему-то захотелось поблагодарить её именно сейчас и ни минутой позже. 

— Как только мой любимый крестник на свет появится, тогда и поблагодаришь меня! Хорошо? — подмигивает она мне.

— Хорошо. Намёк понятен, — заставляет она меня улыбнуться сквозь плач, а затем Ана принимается за дело.

Она не отходила от меня ни на шаг. Она была для меня и опорой, и поддержкой. Она была и акушеркой, и массажисткой, и просто замечательной подругой. С непоколебимой твёрдостью и уверенностью в себе она делала всё возможное для того, чтобы я никогда не пожалела о своём побеге.

А я молилась. Я была практически на грани того, чтобы пожалеть. Мне было ужасно больно. Мне было дико страшно за свою пока ещё нерожденную дочь, но я так же прикладывала все усилия, чтобы дать ей жизнь. Я делала всё, беспрекословно следовала всем требованиям Анастасии, чтобы в итоге увидеть её миленькое личико и услышать поскорее детский плач, на котором начнётся новый этап моей жизни.

Это были самые длинные и самые мучительные шесть часов, в результате которых я наконец-то услышала тот долгожданный плач своего ребёнка.

Это был самый лучший звук, который я когда-либо слышала. Звук, который навсегда изменил ход моей истории. Он дал мне свободу и лёгкость. Он наделил меня всеобъемлющей любовью, о силе которой я даже и не догадывалась. Во мне родился трепетный восторг и душа наполнилась до краёв.

Я была счастлива как никогда. Это счастье пахло очень сладко.

— Поздравляю, Диана, ты справилась! Ты умница! — ликует Анастасия, резиновой грушей отсасывая слизь из маленького носика моей сладкой крошки. — Пальчики все на месте! Здоровенький мальчуган родился! Красавчик! Тьфу-тьфу-тьфу на тебя!

— Всё благодаря тебе. Без тебя я не справилась бы, — мямлю я в полубреду, обливаюсь слезами счастья.

— Мама, принимай ценный груз, — шепотом она проговаривает, не сводя счастливых глаз с малыша.

Только когда она кладёт на мою грудь маленький, почти невесомый комочек, я осознаю, как глубоко заблуждалась в Эмире. 

Я совсем не слышала его. Я  не хотела его слышать. Он ведь всё знал. Знал, что у нас будет сын, но почему-то и не думал рассказать мне, ограничиваясь лишь намёками, которых я не понимала, потому что не хотела понимать.

Моё сердце разрывается от счастья. От любви. Дрожащим пальцем я обвожу его нахмуренные брови, сладкие губки, сложенные трубочкой. Я не могу остановить свои слёзы, которые уже начали скатываться с подбородка на личико моего сына.

Сын...