Муж в наказание-2. Свобода любой ценой

— Да, конечно! Прогуляйтесь. Я постараюсь немного вздремнуть.

Анастасия выпутывается из объятий своего мужа. С комода она берёт телефон и передаёт его мне.

— Если вдруг что-то понадобится, пиши на последний номер. Отдыхай и подумай над именем.

Проводив влюблённую парочку, я остаюсь в каюте совсем одна.

Хотя, почему одна? Я уже не одна и больше никогда одной не буду.

У меня теперь есть сын. Тот человечек, ради которого хочется жить, навсегда позабыв о прошлом. С которым моя жизнь круто изменится. Прошло всего ничего, а я уже замечаю, как моя блёклая жизнь меняется. Она раскрашивается, по капле наполняется яркими красками. Отныне в ней не будет тёмных дней. Не будет боли и страданий. В ней не будет места для уныния и разочарований.

— Ну, дружок, и как мне тебя назвать? — залюбовавшись на спящего сына, я мысленно перебираю мужские имена.

Если бы Эмир был рядом, он помог бы мне с этим нелёгким делом. Я прислушалась бы к нему и наверное приняла любой его выбор.

Мне не хватает его. Невыносимо. Предчувствие, что с ним случилось что-то страшное, не покидает меня, хоть ты тресни. Оно не позволяет мне сомкнуть глаз.

Мне нужно набраться сил, в первую очередь ради ребёнка, а я физически не могу этого сделать. Неоткуда брать сил. Ресурсы исчерпаны.

Стоит только закрыть глаза, как Эмир появляется передо мной посреди разбушевавшейся стихии. Зловещие волны, напоминающие острые хребты, становятся его единственным противником. Он из последних сил борется с ними, отбивается, но раз за разом безжалостные волны оказываются сильнее него. Они окружают его со всех сторон и набрасываются. Беспощадно атакуют, накрывая собой с головой, пока не закручивают в толще. Больше Эмиру ничего не остаётся. За жизнь не ухватиться. Лёгкие полностью наполняются водой и в конечном счёте его тело медленно погружается на дно, а душа стремительно отправляется к небу. С морем Эмир становится одним целым.

Резко распахиваю глаза. 

Каюта уже залита приятным вечерним солнцем, пробирающимся сквозь полупрозрачную занавеску. Сын по-прежнему спит.

Это всего лишь сон, — успокаиваю я себя в мыслях, жадно хватая ртом воздух.

Аккуратно приподнимаюсь с кровати. Завернувшись в халат, я подхожу к панорамному окну, сдвигаю занавеску в сторону.

Впереди открывается вид на бескрайнее море, раскинувшиеся на многие километры, а над ним светит ласковое солнце. Оно бросает свои лучи на водную гладь, превращая море в драгоценное переливающееся полотно.

Каким бы море ни было сейчас спокойным, оно беспощадно. Оно не оставляет шансов.

Стук в дверь. На звук я резко разворачиваюсь. Сердце начинает трепыхаться в груди, когда я вижу в дверях Анастасию, прижимающую к себе упаковку подгузников и банку с молочной смесью.

По всей видимости, они были на суше. Может, там им удалось что-то разузнать...

С поникшими плечами, Ана входит в каюту, кладёт подгузники со смесью на журнальный столик, временно превратившийся в пеленальный.  

В глазах её я замечаю запрятавшуюся тревогу. От былого счастья не осталось и следа.

— Присядь, пожалуйста, — произносит она глуховато и ноги мои сами подкашиваются.

Я падаю на кровать, Ана присаживается рядом.

— Вы что-то узнали, да? — спрашиваю я дрогнувшим голосом, к горлу моментально подкатывает горечь.

— Во-первых, не нужно делать поспешных выводов. Тебе сейчас необходимо думать только о ребёнке и ни о ком...

— Что с Эмиром? Говори уже! — требовательно спрашиваю, перебивая её.

— Неизвестно, — вздыхает она, боясь посмотреть на меня. — Его тело водолазы пока что не нашли, а это уже хороший сигнал.

Пока что... Это только пока...

Жгучий холод продирает мою кожу, вонзается ржавыми иглами в неё и дерёт изнутри. Страшные картинки из сна снова мелькают перед глазами, возвращая сознание в темноту.

— Значит, его вертолёт всё-таки рухнул в море... — кое-как проговариваю я сама себе, неотрывно глядя в одну точку. — А море беспощадно. Оно не оставило бы Эмиру шансов...

Анастасия кладёт руку на моё колено и поджимает губы, бросив на сынишку сочувственный взгляд.

— Мне очень жаль, но отчаиваться ещё рано. Тебе необходимо восстановиться ради ребёнка. Эмир хотел бы, чтобы ты думала только о вашем сыне, — дыхание моё перехватывает. Лёгкие словно сдавливает тугим жгутом. — Кстати, ты уже придумала ему имя?

— Марк, — неожиданно даже для самой себя срывается с моих дрожащих губ. — Я назвала его Марком. Почему-то подумала, что Эмиру понравится, если я назову его этим именем.

Ана кивает, выражая одобрение.

— Он будет в восторге, дорогая, — протягивает ко мне руки, чтобы обнять. — Эмир будет в восторге от Марка.

20. Принудительная смена обстановки

Мне необходимо принять настоящее таким, какое оно есть. Со всеми его  трудностями и напастями. Несмотря на то, что нет в нём никакой ясности.