Муж в наказание

Каплан командует что-то на родном языке. От его воинственного голоса воздух вокруг сотрясается. Сердце уже не просто вздрагивает. Внутри у меня уже разворачивается натуральная паника, нервы скручиваются, лёгкие в комок сжимаются. Запястья схватывает огонём, оттого как крепко меня удерживают за них. Я скулю, молю о помощи, но никто меня не слышит. Никто. Я даже не замечаю как слёзы уже во всю скатываются по моим щекам, я захлёбываюсь ими.

Мне дико страшно, но спасения как не было, так и нет. Неоткуда его ждать.

А когда я вижу перед собой дуло пистолета, то всё внутри меня умирает будто бы. Я уже не слышу голоса мужчин. Мой разум провалился под лёд. Там я безрезультатно ищу полынью, ищу спасение, глядя на всех сквозь толстый прозрачный лёд. Я вижу вечернее небо, а в небе двух птиц, разрезающих своими крыльями тёмное звёздное полотно. Вороны — вестники смерти.

— Тогда ты станешь свидетелем её смерти. Ещё одна жизнь будет на твоей совести. Сколько их там уже у тебя? — злорадно посмеивается Каплан, отправляя мою душу в бреющий полёт.

Нет, — пытаюсь я закричать, но сил не находится даже заскулить. Тело окоченело от страха за свою жизнь.

— Ни одной! — отчаянно проговаривает Эмир, склонив голову. — Ни одной, чёрт бы вас всех побрал!

— Делай своё дело, Шах! — даёт отмашку Каплан и в эту же секунду дуло пистолета прикладывают к моему виску.

Замираю, хотя до этого меня трясло со страшной силой.

Я слышу щелчок взведённого курка, ноги мои подкашиваются, но не вижу я ничего перед собой. Мне даже не страшно больше.

Какой смысл бояться, когда за тебя приняли решение жить мне или умереть?

И ведь никто не узнает о смерти какой-то русской девки. Это им сойдёт с рук, а я стану лишь призраком, тенью…

Давящая тишина…

Всё вокруг будто уже умерло, даже волны больше не плещутся. Все находятся в ожидании выстрела. Все, включая меня саму.

— Да! Да, это она! Она та самая! — вдруг тишину разрезает голос Эмира.

— Вот ты и сделал свой выбор, сынок!

После этих слов я без сил падаю на колени.

Одна, вокруг меня больше никого нет. И дуло пистолета больше не давит мне в висок, но от этого мне становится легче.

Меня хотели убить? Но за что?

12. Неудавшаяся попытка побега, или Провинность номер два

Прибой, бьющийся о прибрежные скалы, приятно ласкает слух. Небесное полотно плотно усыпано звёздной позолотой. Белая луна так низко свисает надо мной, что кажется до неё можно дотянуться рукой.

Красота вокруг, что дух захватывает.

С моря всё ещё дует тёплый бриз, он оставляет тонкий налёт соли на моих губах. В воздухе ощущается головокружительный аромат цветов, растущих под моим балконом. Тишина вокруг, по идее, должна сулить спокойствие и умиротворение.

Наверное, я хотела бы так жить. Хотела бы каждое утро просыпаться в залитой солнцем комнате, на столе меня уже поджидала бы чашечка крепкого ароматного кофе, а за окном очаровывала пронзительная синева безоблачного неба, манили цветущие луга и море, раскинувшееся на многие километры вперёд. От всего этого я не отказалась, если бы не одно "но".

Ведь именно сейчас я стою на балконе не потому, что мне вдруг захотелось поглазеть на живописные виды бухты после того, как меня едва ли не лишили жизни. Здесь я для того, чтобы иметь представление, как отсюда можно выбраться. Говоря отсюда, я имею в виду не комнату, в которой меня заточили мордовороты, сразу же как только чуть ли не прострелили мне мозги, а саму бухту. Я мечтаю убраться из этого места, из страны. Любыми способами.

Вот только нужно для начала попытаться выбраться хотя бы из комнаты.

Переодеваюсь в толстовку с капюшоном и лосины чёрного цвета, чтобы слиться с темнотой.

Меня даже не останавливает тот факт, что при себе у меня нет никаких документов. У меня всё отняли. Но это только сильнее злит меня. Ещё больше призывает меня к побегу.

Как такового плана у меня нет, я ведь нахожусь в чужой стране. Но если мне посчастливится подобраться к побережью, я брошусь вплавь. Я переплыву чёртово море. Да я сделаю всё, что угодно, лишь бы поскорее убраться из этого проклятого места.

Как только надеваю удобные кроссовки, я подбегаю к двери. Прислушиваюсь к звукам, доносящимся с этажа. Убеждаюсь, что особняк окутала гробовая тишина. Если верить настенным часам, то все в это время уже спят.

Оказываюсь на краю балкона, перекидываю ногу через ограждение, затем вторую. Высоковато, но иначе никак.

Без раздумий отталкиваюсь от ограждения и лечу вниз, пытаясь руками ухватиться за воздух. Страшно всё-таки. Приземление смягчает пушистый газон. Больно, но терпеть можно.

Озираюсь по сторонам, вокруг ни единой души. Смотрю вверх, на крыше тоже никого нет.

Перебежками вдоль дома я оказываюсь по другую его сторону. Здесь меньше искусственного освещения, но, присмотревшись, я могу различить впереди теннисный корт, огороженный сеткой. Слева от него стоит небольшая постройка, какие обычно отводятся прислуге. Значит, туда мне соваться нельзя. Они с ними заодно. А вот справа… справа виднеется тропинка, ведущая в никуда.