Муж в наказание

Мальчик продолжает беззаботно гоняться за бабочками, заражая меня своим смехом. Одна из них садится на его ручку, он осторожно выпрямляет её перед собой, чтобы разглядеть получше крылатую, а потом бежит в мою сторону.

— Мама, смотри! — протягивает он ко мне свои руку, вставая напротив. Сердце сжимается моё, дыхание перехватывает моментально. — Ну, мам, поиграй с нами!

В груди щемит от странной боли, когда я заглядываю в его большие глаза, обрамлённые длинными ресницами. Такой тёплый карамельный оттенок, внутри прячутся смешинки, а за ними — любовь, не имеющая границ. Его тёплая ручка ложится на мою коленку, я накрываю её своей ладонью.

— Мама, почему ты не разговариваешь со мной? Я тебя чем-то обидел? — надувает он губки и бросается на меня с объятиями. — Мамочка, если ты расстраиваешься из-за папы, то не нужно. Он скоро придёт.

Господи, да что же это такое?

Я совершенно точно убеждена, что он разговаривает со мной на турецком, но каким-то невообразимым образом я понимаю каждое его слово.

Я ставлю чашку с кофе на лесенку возле себя, обвиваю его своими руками и пальцами зарываюсь в мягкой шевелюре малыша. Склонившись над ним, вдыхаю аромат его волос. Он сладкий, как булочки с сахарной пудрой. Так спокойно рядом с ним. Вечность просидела бы здесь, наслаждаясь безоблачным счастьем.

Глаза мои ни с того ни с сего заполняются влагой. Я крепче обнимаю малыша и невзначай обращаю внимание на собственную руку с грубым рубцом поперёк всего запястья. Переполошившись, резко вытягиваю руку перед собой. Всматриваюсь сосредоточенно, ничего не соображая. Луч солнца падает на кольцо, надетое на безымянном пальце. Оно старинное, с кровавым рубином в форме капли.

Дурное предчувствие вынуждает меня резко подскочить на ноги, слегка оттолкнув малыша. Бедненький заваливается на траву, но сразу же поднимается на ноги, стряхивает пыль с шортиков. Я желаю вновь обнять его, но вместо этого безжалостно отворачиваюсь от него. Широко распахнутый взгляд устремляю в оконное стекло, и прихожу в парализующий ужас. Со стеклянной поверхности на меня смотрят чужие глаза. Отражение принадлежит не мне, а незнакомой девушке.

Мальчик подходит ко мне, пытается дозваться меня, дергая за подол халата. В полнейшей растерянности я опускаю взгляд на него, ничего не понимая, практически не слыша того, что он говорит, словно оказалась под толщей воды, из которой мне не выбраться. Его глаза смотрят на меня с любовью и теплотой, даже несмотря на то, что минутой ранее я оттолкнула его. Но… но я не узнаю эти глаза…

— С добрым утром, Диана, — сбоку звучит чарующий голос с лёгкой хрипотцой. Низкий бархатистый, ласкающий слух и способный как вывести из транса, так и вогнать в него.

Размыкаю веки, голову поворачиваю и напарываюсь на пленительный взгляд темноволосого красавца, вероятно, только что вышедшего из душа.

Зажмуриваюсь с силой, пытаясь прийти в себя. Снова открываю глаза и осматриваюсь.

Я нахожусь в нашей с Эмиром спальне, залитой утренним солнцем.

Это был всего лишь сон, но такой реалистичный. До сих пор ощущаю прикосновения малыша на своём колене, а в ушах стоит его задорный смех.

— Доброе утро, — сипло заикаюсь я, пристально глядя на Эмира.

Он неподвижно лежит на боку возле меня, подперев ладонью голову. Я любуюсь им и буквально замираю от восторга, наслаждаясь его мужской красотой и лаская взглядом загорелый рельеф влажного тела. Единственное, что я бы подправила — разгладила тоненькую морщинку у переносицы, чтобы стереть с его лица излишнюю сосредоточенность. Она сейчас совершенно ни к чему.

— На подносе турецкий кофе и булочка с сахарной пудрой, — не сводя с меня глубокого взгляда и даже не моргая, кивает он на прикроватную тумбу.

Как-то всё странно. Турецкий кофе и булочка с сахарной пудрой преследует меня и в реальности.

Сознание моё всё ещё находится наполовину во сне.

Я провожу ладонями по своему лицу, сбрасывая с него остатки дурмана. Приподнимаюсь в сидячее положение, поправляю подушку, закинув её за спину, и откидываюсь на спинку кровати. Проделываю я всё это под чутким контролем Эмира.

— Ты принёс завтрак для меня? Как это мило. Спасибо тебе большое, — расплывшись в улыбке, беру в руки чашку с кофе. Делаю большой глоток и очень зря, поскольку по горлу прокатывается кипяток и обжигает все внутренности. — Мама дорогая, он же просто невыносимо горячий! Ты только что его приготовил? Как ты знал, что я проснусь именно в это время?

Эмир помалкивает, продолжая искушать меня своим чарующим тёмным взглядом. Он скользит им по моим губам, медленно спускается по телу, мысленно распарывая на мне сорочку, и проходится по всей длине ног, ласково оглаживая их. Мне так приятно быть эпицентром его внимания, ощущать себя желанной и нужной.

— Ты всегда просыпаешься, когда я смотрю на тебя дольше двух минут, — говорит он, понизив голос. Он вибрирует, как и всё моё тело теперь. — Ты чувствуешь меня каким-то образом и мне это чертовски нравится.

— Ты наблюдал за мной, пока я спала?

— Я наблюдаю за тобой спящей каждое утро.