Муж в наказание

Чтобы мысли в голове не плодились так стремительно, подобно микробам, я решаю отвлечь за себя за рисованием. В последнее время я часто берусь за лист с карандашом, вспоминая свою детскую мечту стать дизайнером модной одежды. Дизайнером одежды я так и не стала. Все свои силы и навыки я направила на изучение дизайна интерьеров, но руки-то помнят.

Устроившись на софе, расположенной на балконе, отключаю разум и делаю первый набросок на листке. Ещё толком не знаю, что собралась рисовать. Доверяю силе своего воображение и рукам. Они и подскажут мне очерёдность движений и плавность линий.

Постепенно я начинаю различать очертания, изображаемой мною фигуры. Прорисовываю контур, а затем принимаюсь за прорисовку мелких деталей. Всё на автопилоте, словно мой разум находится где-то в глубоком трансе.

Отвлекает меня голос Эмира. Предположив, что он вернулся, я заглядываю в спальню. В ней его нет. Голос повторяется, и теперь я понимаю, что он доносится сверху. Он находится в какой-то из комнат третьего этажа.

Замираю, задрав голову, и прислушиваюсь к звукам.

— Сколько это будет продолжаться? Как мне ещё сказать тебе, чтобы до тебя, наконец, дошло? — тон Эмира не очень-то и дружелюбный для разговора с двоюродным братом.

— Не переживай ты так. Я всё понимаю.

Я издаю нервный всхлип, когда отвечает ему вовсе не Назар, а София.

Пульс мой ускоряется, а воображение уже рисует в голове картинки, способные вывести меня на ревность по щелчку пальцев.

— Если понимаешь, то какого чёрта тебе нужно от меня сейчас? — рычит Эмир.

— Мне нужно, чтобы ты прекратил играть в спектакль под названием: "муж и жена", — она не говорит, она командует.

— Да? А ещё что тебе нужно? — дерзит в ответ Эмир.

— Эмир, столько времени прошло, а ты к ней и пальцем не притронулся, — София уже переходит на пресыщенно ласковый тон. — Ребёнка не зачать воздушно-капельным путём, тебе ли не знать?

С чего она взяла, что он не прикасается ко мне? Не с потолка же! Выходит, Эмир лжёт ей? Но почему?

— Всему своё время, София. Тебе ли не знать, что спешка не приводит ни к чему хорошему.

— Я серьёзно. В этом больше нет необходимости. Диану можно отпускать. Пусть собирает манатки и возвращается на свою родину.

— С какой стати?

— Я же сказала, потому что ты в ней больше не нуждаешься. Элмасам нужен был наследник. Они его получили, хоть и не совсем тем путём, каким ожидалось.

— Ты о чём?

Мучительно долгая пауза оборачивается для меня нервным перенапряжением. Я все губы себе искусываю до крови, стараясь внимательно вслушиваться в тишину, чтобы не пропустить ни одного слова.

— Я беременна, Эмир! Не говорила тебе, пока точно не узнала пол ребёнка. Сегодня мне сказали, что у меня будет мальчик. Наследник, понимаешь? Твой ребёнок! — слова Софии звучат в ушах, рикошетят прямиком в сознание, а затем и в самое сердце, оставляя там сквозную дыру. — Нам надо поспешить. Нужно как-то сообщить всем, пока живот не особо заметен. Боюсь, Назар скоро что-то заподозрит.

30. Обращение в бегство

Повисает молчание. Велика вероятность того, что я просто отказываюсь всё это слышать. Меня рвёт на части от услышанного, душу в клочья раздирает. Хочется закричать, зареветь от отчаяния, но я не могу позволить себе выдать себя. И все эти мысли, все слова скапливаются внутри и давят на меня многотонным грузом. Они грудь мою сдавливают, рёбра перемалывают в порошок. Они заражают мою кровь и ядом просачиваются сквозь поры наружу.

Я валюсь с ног на пол и старательно удерживаю свои рыдания, закрыв ладонью рот.

Ещё бы знать от чего мне так больно. Из-за чего небо моё вмиг стало серым, из-за чего над головой нависли чёрные тучи. По какой причине я так убиваюсь и сердце моё горит, превращаясь в золу?

Из-за того, что Эмир когда-то ошибся, как он сам однажды выразился? Из-за того, что эта ошибка стала довольно-таки плодотворной? Или из-за того, что Эмир ошибался не единожды? Быть может, он частенько "ошибается" с ней, когда его нет рядом со мной?

А меня просто не ставит в известность. Зачем? Он же всё привык держать в тайне.

Не удивлюсь, если он даже и не подумает рассказать мне о том, что София беременна от него…

Но как… Как мне теперь вести себя рядом с ним, зная, что не одна я ношу его ребёнка под сердцем?

— Почему ты молчишь? Скажи хоть что-нибудь! — София подаёт зычный голос, вырывая меня из темноты. Она плачет.

Плачь, стерва! Чтоб ты захлебнулась в собственных слезах, а заодно утопила в них и самого Эмира!

Любви достаточно всего одного шага, чтобы оказаться на грани. Всю любовь к Эмиру на свою сторону перетянула ненависть…

Как правильно всё-таки это высказывание, раз за разом доказывающее, что нет ничего долгоиграющего и настоящего. Жизнь не может быть однообразно привлекательной. Есть в ней и другие стороны, о которых мы догадываемся, но всячески стараемся не замечать их.

Только вот я ждала другого судьбоносного шага. И гораздо позже…

— А что я должен тебе сказать? — посмеивается Эмир. — Лучше придумай, как будешь объясняться с Назаром. Этот ребёнок не мой! Этого просто не может быть!