Муж в наказание

Складывается впечатление, что мы просто сбегаем. А когда Эмир в спешке сажает меня на пассажирское сиденье и кладёт сумку с вещами в багажник, я понимаю, что так оно и есть.

Несмотря на требование Каплана, больше смахивающее на скрытую угрозу, мы пускаемся в бега, а Шах следует за нами в машине сопровождения.

Я ждала момента, когда смогу покинуть этот чуждый дом. Надеялась и верила, что когда-нибудь он настанет. Тогда я смогу вздохнуть полной грудью и насытиться свободой, но свободой и не пахнет даже за пределами особняка. Опасность — это всё, что я чую своим нутром, и в последнее время оно меня всё реже и реже подводит.

Внутри меня поселилось опустошение и страх сковывает каждую мышцу, но решительный настрой Эмира вселяет в меня крупицу спокойствия.

Он спокоен. Он не боится.

Он знает что делает. Мне нужно довериться ему и не задавать лишних вопросов.

Надолго меня не хватает. Я извожу себя мыслями. Этот разговор не выходит у меня из головы. Не могу я отделаться от странного ощущения.

— Зачем ты солгал Каплану? — нарушаю звенящую тишину своим скрипучим, как проржавевшая дверь голосом, на что Эмир без промедлений отвечает, будто и ждал, когда я решусь задать этот вопрос:

— Мне нужно время. А как его получить, не солгав? Никак, — плечами жмёт, не сводя сосредоточенного взгляда с дороги, ведущей за город. — Новость о том, что ты ждёшь наследника, на время затмит его разум, смягчит сердце и усыпит бдительность. А нам это и нужно сейчас.

Ногти грызу, рассматривая профиль Эмира. Хочу уловить хоть одну зацепку: во взгляде, жесте, да хотя бы в дыхании, а он как кремень — запрятал все свои эмоции и показывать мне либо не желает, либо их у него вообще нет.

— Не пойму, а что будет, если родится девочка?

Эмир переводит свой взгляд с дороги на меня и пригвождает им к спинке кресла.

— Боюсь, она вообще не родится, — без каких-либо сожалений произносит он, окуная меня с головой во тьму беспросветную.

У меня появляется непреодолимое желание выпрыгнуть из машины. Прям на полном ходу. Чтобы сбежать, чтобы защитить своё ещё нерождённое дитя.

Я вдруг осознаю, что Эмир ничем не отличается от тех извергов, что считаются его родственниками.

Он знал это. Знал и даже и не думал предупредить меня о том, что девочке не суждено будет родиться.

Как же так? Это ведь убийство. Разве Эмир готов пойти на такие меры?

— И ты только сейчас мне об этом говоришь? — губы и подбородок дрожат, по щекам катятся слёзы, я стираю их рукавами, и чувствую как на моё колено ложится его рука.

— Диана, успокойся, — тихо произносит он, сжимая бедро. — Всё будет хорошо. Обещаю.

— Обещаешь? — дерзко выкрикиваю, скидываю его руку с резкостью. — Как ты можешь пообещать мне, если даже не знаешь, что будет с нами завтра?! Почему ты не рассказал мне всю правду? Почему, Эмир?!

— А чего ты ожидала, когда я говорил тебе о том, что Каплану нужен наследник? Это всего лишь моё суждение, основанное на предположении. Как в действительности будет, доподлинно знает только он и никто больше. Я не знаю всей правды, но я попытаюсь разузнать, клянусь тебе. Я добьюсь от него правды, чего бы мне это ни стоило, — нет, он не изверг. Он такой же человек, как и я. У него тоже есть страхи и опасения. Можно даже поспорить, в ком из нас двоих их окажется больше. Разница лишь в том, что Эмир не привык показывать свои слабости, а я не научилась различать их под герметичной маской бесстрастности. — Пока Каплан не вышел на сделку с Ферратом, мы лишь пешки у него в руках. Но как только сделка провернётся, я сделаю ход конём. Поэтому я вынужден сейчас оттягивать время. Именно поэтому я солгал!

Скидываю со ступней балетки и забрасываю ноги на сиденье, притянув колени к своей груди. Заставляю себя дышать ровнее, а не получается хоть ты тресни.

— Но я думала, ему будет достаточно одного наследника. Разве София не мальчика ждёт?

Эмир отрицательно покачивает головой, сжав руль до хруста в костяшках. Его самого мучает столько всего, что мои мучения могут оказаться пшиком на фоне его.

— Я тебе однажды уже говорил, как Каплан дорожит своей репутацией. Все в округе наслышаны о бесплодии Назара. Никто не поверит в сказку про чудесное исцеление. Пока София замужем за Назаром, новость о её беременности повлечёт за собой клубок сплетен, который, в свою очередь, вырастет до таких размеров, что накроет тенью позора весь род Элмасов.

— Из-за того, что она позволила себе крутить с тобой?

— Ну конечно. Мне было плевать, а чем она думала — я не знаю. Измена — это грех, а измена замужней женщины с братом собственного мужа — это проступок, не заслуживающий прощенья. Каплан подобное не простит.

Боже, как же это всё сложно для моего понимания, особенно, если учесть то, что я попала в такую экстремально-запутанную ситуацию.

Думать становится страшно. А вдруг я ещё себе чего-нибудь надумаю, о чём буду потом жалеть?

— Но ты ведь сам говорил, что София — запасной план на тот случай, если я не смогу забеременеть. Я думала Каплан в курсе вашей интрижки, — двумя пальцами показываю в воздухе жест, обозначающий кавычки.