Муж в наказание

— Ты же погибла. Около недели назад местные рыбаки нашли тело в реке. Экспертиза подтвердила, что это была ты.

Из меня вырывается нервный смешок. Тело покрывается колючими иголками.

— Что ты такое говоришь?

— Мистика какая-то… Это что же получается, не тебя я вчера похоронила?

34. Рухнувшие планы

Сначала я была уверена, что таким образом Танюшка шутит. Юмор у неё так себе ещё испокон веков. Если и не чёрный, то чрезвычайно близок к этому оттенку. Но сейчас я понимаю, что сестра как никогда серьёзна. Маловероятно, что она стала бы шутить надо мной в подобном ключе.

— По-х-хоронила? Как? — рухнув на софу, расположенную в холле, едва могу выговорить.

— Обычно! Положила в гроб, опустила в могилу и кладбищенской земелькой придавила. Меня больше волнует вопрос: кого я похоронила, если ты всё-таки жива, чему я, кстати, очень рада. Но знаешь, острое ощущение, что меня разыгрывают, не покидает меня. Ты уж извини.

В глазах темнеет. Сознание дурит: я раскачиваюсь на волнах. На первых парах они мягкие, ненавязчивые. Они успокаивающие, усыпляющие, но затем поднимается сильный ветер и волны уже набирают мощь, закручивая меня в бурливом смерче. Беспощадные волны-убийцы уносят меня в бескрайние воды, захлёстывая своими вихревыми потоками, пока не заглатывают меня полностью.

Вздрогнув, прогоняю дурное ощущение, граничащее с реальностью.

— Танюш, потом поговорим, хорошо? Мне нужно переговорить с мужем.

— Это с Игорем ты собралась переговаривать что ли? — поражена она, где-то даже возмущена.

— Нет, насколько знаю, Игорь в тайской тюрьме сейчас.

С того конца провода прыскают со смеху.

— Ты часом с Луны не сваливалась? Какая тайская тюрьма? Здесь он, только вот даже на твои похороны не удосужился заявиться, — она виновато прочищает горло. — Извини, не твои твои похороны, получается. Вот он офигеет, когда узнает, что экспертиза ошиблась, и ты жива. Кстати, где ты сейчас?

Я теряю твёрдость под ногами. Снова захлёбываюсь в волнах, раз за разом пытаясь ухватиться за что-то твёрже, чем бездонная пустота.

Эмир обманул меня? Обманул, чтобы ничто больше не тянуло меня на родину.

— Тань, прости, мне правда уже пора! — всхлипываю я, лихорадочно сбрасывая вызов.

Сломя голову, я выбегаю из дома на улицу. И не стараюсь держать эмоции при себе. Мне требуются незамедлительные объяснения.

— Что-то случилось? — Эмир немедля подлетает ко мне, обеспокоенно осматривая своим угольными глазами каждый участок моего тела.

— Эмир, я… они… как же так? — в приступе паники я совсем забываю как говорить.

— С ребёнком что-то? — он подхватывает меня на руки и присаживается на скамейку. — Где болит? Что? Говори же, Диана?!

С силой зажмуриваюсь. Голову пронзает острая боль. Тем временем в кармане Эмира раздаётся телефонный звонок. Он вынимает телефон и, даже не глянув на экран, передаёт трубку сконфуженному Шаху.

— Нет, с ребёнком всё хорошо. У нас мальчик будет, — лживые слова выходят уверенно. Эмир выдыхает с облегчением, заключает меня в объятия, но тут же ослабляет хват, поскольку понимает, что я не договорила. — Сестра только что позвонила. Она сказала, что на родине я числюсь погибшей. Вчера меня похоронили, но и это ещё не всё, — во мне откуда-то берутся силы. Я хватаю Эмира за плечи, ногтями вонзаюсь в них и трясу его в разные стороны. — Мой муж в России! Зачем ты обманул меня, сказав, что он в тюрьме?! Зачем, Эмир?!

И я вижу, что не только для меня эта новость становится полнейшей неожиданностью. Как громовой удар она обездвиживает Эмира на некоторое время, но ему хватает духа быстро прийти в себя.

— Я говорил тебе только то, что передали мне, — словно оправдывается он. — Амалия заверила меня, что твой муж попался на краже. А вот то, что тебя похоронили, — опять сознание его уносится в пространство, — это не есть хорошо. Таким образом обычно заметают следы.

Я не успеваю даже испугаться, поскольку Шах показывается перед нами. У него довольно растерянный вид, что ему вообще было несвойственно.

— Господин Эмир, у нас плохие новости, — держа телефон перед собой, он сжимает его до характерного трескучего звука. А я думаю, куда ещё хуже? Всем своим телом я ощущаю, как твердеет Эмир подо мной, подобно ледяной скульптуре. — Час назад Рифат вернулся в страну. Он отказался от сделки. Каплан просит вас немедленно возвращаться в особняк.

Что и требовалось доказать…

Таймер, установленный внутри меня, всё-таки рванёт с небывалой силой. Все эти дни я проводила на мнимой свободе, но и ей пришёл конец.

Эмир привстаёт со скамьи, он аккуратно сажает меня на неё, а сам забирает у Шаха телефон. Попросив его не следовать за ним, он второпях устремляется из сада. На дорогу выходит и скрывается где-то за припаркованными машинами. А потом я слышу звериный рык. Эмир взывает к небесам, что кровь в жилах стынет. Я захожусь в нервных рыданиях, слушая непрекращающиеся звуки, символизирующие крах и бессильное отчаяние.