Муж, жена, любовница

Еще на Сен-Бартельми они договорились «разбор полетов» провести в самолете, на досуге, а до этого не касаться темы Петрушевских. «Это наше время, – объявила Юлия, – и я не хочу тратить его ни на каких посторонних людей». Не разлучаясь ни днем, ни ночью, не отлепляясь друг от друга ни на минуту, они говорили в те дни обо всем на свете – о детстве, родителях, о школьных годах, о первой любви и последних разочарованиях. Они торопились поделиться друг с другом своим прошлым опытом, высказать все, что накопилось в душе.

В самолете они честно начали подводить итоги и в результате поздравили друг друга с победой. Они отплатили Питеру Питерсону – бескровно, но чувствительно. Отплатили, как могли. И оба были рады, что обошлось без крови, без драки, без насилия... Юлия откровенно призналась Владимиру, что в иные минуты она была готова на все, сердце ее переполнялось злобой, и казалось, что остановить ее будет уже невозможно. Но зло порождает только зло, и им повезло, что все вышло именно так, как вышло.

Она была уверена, что Питерсон – человек неуверенный в себе, трусливый, подозрительный – непременно потеряет теперь покой и сон. Он не догадался, что Владимир блефовал, ссылаясь на российскую прокуратуру. А разоблачение в глазах жены, единственно любимого им человека, и его собственное признание в преступлении ради мести, вырвавшееся против его воли, сделают его жизнь по-настоящему невыносимой. Что и требовалось от них...

Удачная развязка, решили они, конечно, если может быть вообще что-то удачное в акте мести. И все-таки они защитили себя, как смогли, сделали максимум того, на что были способны. Тогда же, в самолете, за долгие семь часов полета до Женевы, они постановили более не возвращаться без острой надобности к теме Петрушевских. И для Юлии, и для Владимира история эта оставалась глубокой душевной раной, которой вряд ли суждено когда-нибудь полностью зарубцеваться.

В Женеве они остановились в центре, в тихом, спокойном отеле «Эдельвейс». Отсюда было рукой подать до всех красивейших женевских достопримечательностей, и Юлия с восторгом школьницы уже придумывала, что она прежде всего покажет Владимиру, который был в этом городе впервые.

По сравнению с пышным, легкомысленным убранством островного пристанища, которое они покинули сутки назад, «Эдельвейс», декорированный деревом, производил впечатление основательного и солидного отеля. За стойкой администратора сидела молодая женщина со свежим горным загаром на веселом лице. Вокруг глаз, в области лыжных очков, нежная кожа сияла белизной.

– Правильно живут эти твои буржуи-швейцарцы, – прокомментировал Владимир. – На лыжах покатался – и за работу!

В то утро – их первое утро в Женеве – она привела Владимира в маленькое итальянское кафе «Казанова», расположенное в самом центре, на набережной Женевского озера. Вечером «Казанова» превращался в ресторан с хорошей итальянской кухней. А днем, сидя за столиком с чашкой кофе, здесь можно было наблюдать многоцветную панораму женевской жизни. Они выбрали удобный, уютный столик, откуда им хорошо был виден оживленный причал с белыми пароходами и яхтами, затейливый мост через озеро, роскошные отели и строгие здания банков.

Трава на газонах только начинала зеленеть, расцветали крокусы. По левую сторону от моста видны были скульптуры известной галереи. Там же рабочие высаживали цветы. Юлия засмотрелась на них – это были в основном молодые гибкие девушки. В одинаковых, но при этом элегантных рабочих костюмах они выкладывали цветочную мозаику так слаженно, так проворно, что это походило на некое шоу, казалось, что они не работают, а танцуют.

В полдень у Юлии была назначена встреча с адвокатом, визитку которого она случайно нашла дома в своих архивах и бережно сохранила в потайном кармашке сумки. До окончательного выяснения собственных финансовых дел Юлия не собиралась посвящать Владимира в эти проблемы. И хотя в этот момент у нее не было на свете более близкого и дорогого человека, чем Володя, она решила сначала самостоятельно разобраться во всей непростой бизнес-кухне бывшего мужа.

– Я уеду часа на два, а ты погуляй, подожди меня здесь, если хочешь, ладно? Тебе тут есть чем заняться – посмотришь, например, до конца балет на производственную тему... – Юлия улыбнулась и кивнула на прелестных юных цветочниц. – А может быть, подождешь меня в отеле?

– Как скажешь, Юлия. Если уж я позволил привезти себя в Женеву, то придется и дальше проявлять послушание, хотя, если честно, мне очень не хочется с тобой расставаться, даже на два часа. – В его голосе слышалось неподдельное сожаление, и, поцеловав ее в щеку, он добавил: – Не задерживайся, помни, что я тебя жду.