Муж, жена, любовница

– Проходите, пожалуйста, - несколько смущенно улыбнулся он, видимо, гостей не ожидал. - Как хорошо, что вы снова пришли! Жена рассказала мне о вашем вчерашнем визите, но я не смел и надеяться, что вы еще раз выберете для нас время… Хотите кофе? Чаю? Валерия скоро выйдет к нам; она сегодня плохо спала, уснула только к утру, и теперь ей надо прийти в норму.

Войдя в дом, Юлия не стала снимать солнцезащитные очки и соломенную шляпку с большими полями, прикрывавшими ей пол-лица. Ей не хотелось, чтобы Питер ее сразу узнал.

– Ну мы ведь обещали вашим друзьям разыскать вас. Как же можно не сдержать слова?… И я с удовольствием выпью с вами кофе, - подхватил разговор Владимир.

– А вам что налить? - гостеприимно обратился Питер к Юлии.

– Мне тоже кофе, - сказала она как можно безразличнее, поправляя шляпку и стараясь не выдать себя взглядом или движением. Господи, он, он, это действительно он! Она чуть не застонала от бессильной ярости, и все внутри закипело, сжалось от злого волнения.

– Садитесь, пожалуйста, - пригласил их Питер. - Я действительно несказанно рад вашему приходу. Сейчас приготовлю кофе…

Как только он вышел из комнаты, Юлия нервно зашептала Владимиру:

– Он нас не узнает, ура, удача!

На что Владимир, покашливая, отозвался:

– Да, Юлечка, только спокойней, спокойней…

Вернувшийся с кофе хозяин дома был явно настроен на долгую беседу. Откинувшись в кресле, он стал спрашивать, что они знают о Петербурге, об институте, об общих знакомых. Владимир с явным удовольствием стал перечислять:

– Знаете, Питер, всех ваших здорово разбросало по свету, кого куда. Саша Томилин в Италии, Юра Огнев - в Голландии, Славик Медведев - в Шотландии… Ну просто по всему земному шару. А в Палермо, в Институте мозга, работают аспиранты из группы Ирины Бадмаевой. Эти еще совсем молодые, новенькие, вы их не знаете. Да и мы тоже не очень, мы ведь из Москвы. Наши с вами знакомые узнали, что будем в ваших краях, и просили обязательно зайти к вам, передать поклон от коллег. Они вас помнят, ценят, все рассказывали о каких-то ваших уникальных опытах на животных…

– Ох и молодцы ребята, вот молодцы! Надо же - помнят обо мне! Действительно, институт-то у нас был небольшой совсем, все друг друга знали… И нб тебе - по всему свету рассыпались! - Чувствовалось, что эта тема задела Питера, находящегося в весьма сентиментальном настроении, он расслабился от приятных воспоминаний, на гостей почти не смотрел и выглядел сейчас совсем милым, домашним, ничуть не опасным человеком…

"Потерял бдительность?" - пронеслось в голове Юлии. От Питера попахивало спиртным - и это в полдень! Если он еще и пьет, то тогда понятно, откуда этот благостный настрой, слезное умиление. Юлия внимательно смотрела на Питера. Он не только опростился, он слегка одичал, покруглел, потолстел за год. В нем и следа не осталось от петербургского интеллигента - теперь он выглядел каким-нибудь среднеевропейским рантье. И по мере того как он расходился и мягчел на глазах, становилось все более заметно, что он впадает в эйфорию, какая обычно настигает сильно пьющих людей даже после малой дозы спиртного.

Поговорив с гостями о том о сем, Питер пригласил их остаться на обед. Валерия к столу не вышла. Наблюдая, как им прислуживает все та же молодая мулатка, хозяин перешел к рассказам о местной жизни. Он стал в лицах изображать местных аристократов, богатых выходцев из Франции, живущих постоянно на Сен-Бартельми. Зло смеясь над ними, жалуясь на ограниченность и чванство своих соседей, он не сумел скрыть, насколько глубоко его гордость уязвлена тем, что эта среда не принимает его. Дома, в России, он привык быть первым и лучшим. Но для старой французской аристократии, несмотря на его приличные доходы, он все равно не был ровней.

– Ну и что ж такого, что сейчас я работаю гидом, но я же профессор, у меня десяток книг, около полусотни статей… - горячился Питер. - Все равно я для них пролетарий. Пролетарий умственного труда… - По его речи, по жестам становилось все более заметным, что он стремительно пьянеет.

Юлия подумала, что, если бы Валерия сидела с ними за столом, такого Питера они бы не увидели. А хозяин тем временем уже разговаривал сам с собой.

– Да, было дело, ушли молодые времена, я уж и вспоминать перестал про те годы. А сейчас вы мне напомнили, и заныло сердце… - Он залпом допил очередной бокал и мутными глазами посмотрел на гостей. - Ну а вы как? Как отдыхаете? Хотите, я покажу вам все самое-самое, что здесь только есть? Яхты, пляжи, суперэлитные отели… Могу провести внутрь. Увидите, как живут самые крутые богачи в мире. Хотите, правда? Я проведу вас бесплатно… Как вы тут отдыхаете? - Он начинал повторяться, становился навязчивым, неприятным - алкоголь делал свое дело.

И он все еще ничего не подозревал. Просто русские - пришли передать привет, пообщаться. Он рад. Ему здесь скучно, на этом райском острове. Он почти не смотрел на гостей из Москвы, и разговор превратился в его бесконечный монолог. После обеда, как и полагалось, они пили ликеры, потом опять кофе, потом чай. А Питер все говорил и говорил.