Мужчина апреля

– Ты очень милый, – выдавила я и отодвинулась. – Мы с тобой обязательно все обсудим. Но сейчас я очень хочу поспать.

Саша откатился на свою половину кровати.

– Мне-то какое дело, – проворчал он, маскируя обиду. – Баллы, между прочим, ваши.

Как только расстояние между нами увеличилось, он вежливо перешел на «вы». Я тоже.

– Не волнуйтесь, мы все это время отметим как рабочее – и по ночному тарифу. Вы красивый и сексуальный, вы очень мне нравитесь. Но сейчас я хочу поспать, понимаете? Если бы вы меня просто обняли и немного согрели, а я бы заснула, было бы здорово. Можно так?

Саша вздохнул. Видимо, привык к разным клиентским вывертам. Покорно обхватил меня за плечи, прижал к горячей груди, с которой сбрил всю растительность.

– Вот и славно, – ответила я, мирно накрыла его надежный рабочий инструмент ладонью и крепко-накрепко уснула.

09.00

Было странно видеть наш входной холл, в котором я бывала каждый рабочий день, как будто бы с другой, «посетительской» стороны. Мимо спешили на службу мои коллеги, а я сидела на сером учрежденческом диванчике. Диваны возвышались вдоль стен, как цветы венериной мухоловки, поджидали добычу. И обычно пустовали.

Женщины, войдя в холл, направлялись прямо к лифтам или к лестницам. Некоторые на меня оглядывались: а эта почему тут застряла?

Я видела себя их глазами: отбившаяся от стада. Я внушала им смутное беспокойство, они заметно ускоряли шаг. Трусливые курицы, которые трясутся за свою постоянную работу, ипотеку, за своих партнерш; переживают из-за того, что о них подумает остальное стадо: опасно не быть, как все.

Моя задача была не пропустить Лену. Хоть бы она не пришла раньше!

А что, если совсем не придет?

Что, если ее замели в облаве и сейчас Лена сидит в участке, слегка сонная и отупевшая после бурной ночи, но все так же уверенная в себе. С чего ей не быть уверенной – при ней полицейское удостоверение. Свои всегда мягче к своим.

– Ариадна! – Голос Лены раздался прямо у меня над головой.

Меня бросило в жар. Я неуклюже вскочила с дивана, схватилась за спинку.

Лена была подтянута, энергична. Как человек, который живет по нужную сторону закона.

Выдавали ее только круги под глазами и слегка опухшее лицо. Она правильно поняла мой взгляд. Засмеялась:

– Бурная ночь… А ты, гляжу, как ни в чем не бывало.

Я так и стояла, не в силах вымолвить ни слова. Не понимала, кто передо мной. С кем мне предстоит объясняться.

– Ты с какого дня отпуск в итоге берешь? – спросила Лена своим обычным голосом. – Эх, завидую.

Я выдавила:

– Нам нужно поговорить.

Лена пошла к лестнице. Даже не остановилась. Мне пришлось броситься за ней следом.

– Говори, – сказала она через плечо и взялась за перила. Как видно, ей невдомек, о чем пойдет речь. Ну, поболтаем о том, кто что вечером посмотрел, где поужинал, с кем познакомился.

– Я вчера тебя видела.

Ее спина медленно плыла вперед и вверх. Рука прыгала по перилам. Шаги стучали размеренно. Она чувствовала себя прекрасно. Зато я напоминала охотничью собаку, которая потеряла нюх, усердно притворяется, что все в порядке, но все знают, что она уже бесполезна, и тоже притворяются – из жалости. А на самом деле уже решили, как с ней поступить.

– На рейве. С Беллой.

– А, – безразлично отозвалась Лена. – Ты тоже там была?

У меня бок разрывался от боли: подъем по лестнице просто добивал. Я схватила ее за локоть.

Лена остановилась:

– Ади, все хорошо?

– Ты и Белла?! – прошипела я.

Нас обогнули две женщины с беджами. Бросили чуть удивленный взгляд. Лене этот взгляд не понравился, вернее, не понравилось, что я привлекаю к ней внимание. Она стряхнула с локтя мою руку:

– Ну и что?

– Ты – и Белла?! Правая радикалка с программой истребления мужчин?! Вы уже подружились? Ты уже за финальную чистку? А кого тогда ты будешь трахать, Лена?

Она скривилась:

– Господи… Во-первых, не ори. Ну да, я была на рейве. По работе.

– По какой еще работе?!

Стараясь игнорировать боль в боку, я в два скачка забежала вперед и теперь стояла на две ступени выше Лены. Глядела сверху вниз. Альфа-самка. Одной рукой схватилась за перила. Другой уперлась в стену. Лене не пройти. Пока не ответит.

Та насмешливо глянула на одну мою руку, на другую:

– Серьезно?… Ну о’кей, раз тебе так важно. Секрета нет. Белла – моя информантка.

– Информантка? Белла?

Терпеливо и нарочито медленно, как истеричке:

– Ну иди заяви на меня за нарушение инфекционной безопасности.

Глаза у нее были холодные, отстраненные. Этот взгляд ясно говорил, что мне конец. Лена не с теми, кто ошибается слишком часто.

Оттолкнула мою руку. Обогнула меня. Ее ноги быстро зашагали вверх.

– По какому делу? – крикнула вверх я. – По какому делу Белла твоя информантка?

Шаги смолкли. В пролете показалось лицо Лены. Взгляд спокойно изучал меня. Лена покачала головой. С сожалением. Даже соболезнованием.

– Не по твоему. – Она шумно выпустила воздух. – Фу-у-ух, что-то подъем сегодня крутоват. Танцы до утра уже, похоже, не для меня.

И ее шаги снова быстро застучали вверх.

И вдруг запнулись. Громкий возмущенный голос Лены эхом отдался в лестничном пролете:

– В чем дело?

А в ответ – служебное бормотание: