Мужчина достойный любви

Аврора перегнулась через стол и прошептала Мелиссе:

— Очередное ухаживание.

— До меня дошло. — И она подмигнула девочке.

Аврора подала бокал.

Рейли ловко подменил вино газированной водой. А затем стал по очереди снимать крышки с блюд.

— Французский соус для цыпленка. В честь наших гостей шеф-повар экспериментирует с континентальной кухней.

— Мама говорила, что англичане были бы превосходными поварами, если бы не вываривали из всего вкус.

Мелисса погрозила ей пальчиком.

— Девочка хочет сказать, Рейли, что Хелена предпочитает более космополитическое меню.

— В этом нет ничего обидного, мисс. Я думаю, что мы сможем удовлетворить вкусы графини. Практика даст возможность обеспечить любые требования.

— Еще одна метафора? — спросила Мелисса.

— По-моему, это брокколи, — заявила Аврора.

Рейли стал раскладывать овощи, обращая свои слова Мелиссе:

— Я, мисс, имею в виду то, что люди в состоянии меняться. Адаптироваться.

— Например, подбавить специй к новым блюдам?

— Или дать им остыть, если они слишком горячие.

— Не хочу, чтобы что-нибудь перекипело.

— Некоторые блюда следует пробовать на язык. Через определенное время.

— Чтобы они постояли?

— Дозревали.

Мелисса отпила вина.

— У людей появляется желание знать, каковы ингредиенты блюда, которое они собираются съесть. Именно это вы имели в виду?

— Если угодно, да.

Ей было более, чем угодно. Она глядела ему в глаза и видела в них любовь, терпение и хорошее настроение. Она видела перед собой мужчину, которому она никогда в жизни не сделает больно. По этой причине она обязана быть честной. Он недостаточно хорошо ее знал — но ведь она попросту не давала ему возможности ее узнать. А если бы она это позволила, то он мог бы совсем от нее отказаться.

Мелисса зажала салфетку меж колен и отправила крохотную морковочку в рот. Она растаяла, точно масло.

— Некоторые рецепты передаются из поколения в поколение. Как подолгу хранимые семейные тайны.

— Я сочла бы за честь, если бы вы поделились со мной вашим рецептом.

— Я и не знала, что вы любите готовить, — произнесла Аврора.

— Тихо! Разговаривают взрослые.

— О’кей. — И Аврора принялась за брокколи.

Мелисса кинула взгляд на Рейли.

— Возьмем к примеру любовь. Этой приправы я стараюсь избегать.

— Можно спросить, почему?

— Потому, что моя мать в избытке клала ее во все свои блюда.

Он долгое время не сводил с нее глаз. Они могли разговаривать зашифрованными фразами только в определенных пределах. Чтобы понять друг друга лучше, они должны были бы улучшить момент, когда с ними не будет Авроры. Он потянулся к руке Мелиссы, той, что была зажата меж колен. Положил ее на стол, а затем поднес к своим губам. Несмотря на то, что Аврора наблюдала за ними с неподдельным интересом, Рейли руки не выпускал.

— От вина у вас розовые щеки, — заметила Аврора.

— Верно. — Рейли дотронулся до щеки Мелиссы, чтобы она почувствовала разницу между своей температурой тела и его.

Глаза ее закрылись.

— Я думала, что вы не будете этого делать, — прошептала она.

— Это особый род любви.

Мелиссе же было все равно: то же томление сжимало ей сердце, то же неугасимое желание охватывало ее, столь же сильное эмоционально, как и физически. Страх, что это ненадолго, постепенно сменялся страхом, что этого вовсе не будет.

— Можно мне встать из-за стола? — спросила разрешение Аврора. — Мне нужно почистить пони.

Рейли отпустил руку Мелиссы, чтобы выдвинуть стул Авроры.

— Ладно, юная девица. Но пока мы не закончим, верхом не ездить.

— Да, Рейли.

И он снова сел.

Мелисса задумчиво следила за тем, как Аврора разговаривает с пони, расчесывая ему шею.

— Нам не следует столь фамильярно себя вести, когда она рядом.

— Ребенку полезно видеть перед собой настоящую любовь. Это даст ей возможность к чему-то стремиться, когда она вырастет.

— Возможно, я никогда к этому не стремилась именно потому, что никогда этого не видела.

— А, что, брак между твоими родителями был до такой степени плох?

— Я была маленькая, ничего не помню.

— Или повторный брак твоей матери?

Она рассмеялась, но глаза ее не улыбались.

— Какой по счету?

Он ждал, терпеливый, словно камень.

Мелисса прикусила губу и глубоко вздохнула. Пусть он, так и быть, поскорее все узнает.

— Моя мать выходила замуж пять раз. Насколько мне известно. Ты будешь смеяться?

— Это необычно.

— Это смехотворно. Она гонялась за каждым «предметом», ища романтику, страсть, в надежде на то, что будет лучше, чем раньше. Через год-два брака розовое сияние блекло. Так бывало всегда. Она начинала устраивать драки, скандалы, обвинять мужей, что они гуляют на стороне. И начинала сама выходить на охоту, в поисках кого-то, у кого в глазах сверкал свет тех же звезд, что и у нее, а в ушах стояла музыка тех же скрипок. Любовь никогда не длилась долго. И я начала думать, что ее вообще не существует.

— И вдруг?

— Вы ведь внимательно меня слушаете, правда?

— Стараюсь.

— Я думала, что любовь — это порождение женской фантазии, фантазии, не выдерживающей столкновения с реальностью.

— Пока не произошла встреча со мной?

— Но кто сказал, что это надолго?

— Обещаю тебе…

Она откинулась на стуле.