Мужчина достойный любви

— Если она слышала…

Рейли кивнул в сторону дальних стойл.

Из стойла, отделенного двумя другими стойлами от места схватки Хелены и Реджи, вышла Аврора, обходя своего пони со спины, со скребницей в одной руке и шлемом в другой. В гробовом молчании она искала взглядом свою нянюшку.

Мелисса подбежала к ней и заключила в объятия.

— Все будет хорошо, куколка.

— Но мне тут так понравилось, — прошептала Аврора, прижавшись мокрой щечкой к щеке Мелиссы.

— Мне тоже, милая. Мне тоже.

Живот у Рейли свело, а ладони сжались в кулаки.

— Они договорятся, девочка моя. Взрослые иногда спорят.

— Мама никогда не извиняется.

— Какая разница, если они любят друг друга, — настаивал Рейли. — Они найдут решение, если любят…

— А если нет?

Он невидящим взглядом поглядел на Мелиссу.

— Если нет, то это еще не означает, что его не можем найти мы.

Мелисса выпрямилась, держа в руке тоненькую ручку Авроры.

— Если Хелена уедет, я вынуждена буду последовать за ней.

— Она же тобою не владеет.

Мелисса нежно улыбнулась ему, покачивая головой, словно смахивая блестящие в глазах слезы.

— К сожалению, ты тоже, Рейли. Прости меня.

Она вывела девочку за пределы конюшни, разговаривая с нею вполголоса, и поспешно направилась вместе с ней к дому.

Это опять произошло: он влюбился в женщину, которая не может стать его женщиной, и все потому, что он решил завоевать женщину, которую совсем не знал.

Рейли выбрал окольный путь к дому, так как ему было нужно время подумать. Он не был согласен с Мелиссой, ибо их жизни вовсе не находились в чужих руках. Жизнь была слишком коротка, чтобы сдаваться без боя. Единственный вопрос заключался в том, с кем следует вести бой.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Сдержанно-резко Рейли распахнул занавеси спальни. Было четыре часа дня, время послеполуденного чая на всей территории бывшей Британской империи. Самое время поговорить с его сиятельством.

— Я здесь, — пробормотал Реджи, вдавившись в кресло с высокой спинкой. В одной руке у него был стаканчик бренди, в другой — полупустая бутылка. — Она уехала?

— Когда я в последний раз видел графиню, она находилась в библиотеке, сэр. — Хелена спорила с поджавшей губки Мелиссой. Но подслушивать было некогда, у Рейли была масса дел поважнее. — Я позвонил в местный аэропорт. Вертолет будет готов только завтра утром. Из-за планово-профилактических работ двигатель в данный момент разобран.

— Из-за планово-профилактических работ? Но вы же никому из посторонних не доверяете эту машину.

— Всегда бывает первый раз, сэр.

Последовала долгая пауза.

— Вы ведь не трактуете истину слишком широко, верно, Рейли?

— Все до первого раза, — пробормотал Рейли себе под нос. Он забрал пляшущую бутылку из рук Реджи и со стуком поставил на ближний столик. С точки зрения Рейли, эмоциональный удар лишил его сиятельство равновесия в гораздо большей степени, чем бренди.

— Вы не смеете сдаваться, сэр.

— Не вижу, чтоб у меня был выбор, старина.

— Извинитесь. — От старшинского рыка Рейли на лице у Реджи появилась легкая тень удивления.

— Извиниться? Черт побери, да ведь я же не сделал ничего плохого.

— Так сделаете, сэр, если позволите графине уехать. Я еще никогда не видел ваше сиятельство столь… столь чертовски счастливым, если вы простите мне подобное выражение. Мне противно было бы наблюдать, как все это сгинет понапрасну.

Реджи задумался над столь смелыми словами Рейли.

— Понимаю, что вы вложили в это дело столько труда. Ценю ваше остроумие. Но леди взвинтилась и спустила меня в мусорное ведро. Неудача. Неумение себя показать. Вряд ли я сумею что-то исправить.

Не сумел бы и Рейли, по крайней мере, так представлялось на первый взгляд. Он никогда не чувствовал себя до такой степени не в своей тарелке. Откуда, черт возьми, ему знать, отчего Хелена так взбеленилась? Значит, все это время он организовывал ухаживание не за той женщиной. Он в раздумье промаршировал по ковру, как на тренировке перед парадом, бормоча ее имя, пока не нашел решение.

— Все ясно, сэр. Купите ей что-нибудь. Какой-нибудь символ…

Реджи сорвался с кресла.

— Я не собираюсь покупать эту женщину, Рейли. У Хелены есть чувства. Внешне она выглядит вздорной, но смею вас уверить, она несет в себе весьма глубокие, весьма сложные чувства, по-настоящему женские. И будь я проклят, если я знаю, что это за чувства! Мне казалось, что я поехал с ней на верховую прогулку, и вдруг меня обвиняют в том, что я ее будто бы не принимаю в расчет, как личность.

Рейли вежливо кашлянул.

— Это очень скверно?

— Хуже быть не может, сэр. Защититься от этого нельзя. Если вы с ней согласитесь, то сами себя обвините. Если не согласитесь, то тем самым докажете ее правоту.

— Но я же сказал ей, что это неправда. Я перечислил все, что я ей купил, то есть, вы ей купили. Все, что мы для нее сделали.

— И что же?

— Она обвинила меня в том, будто бы я думаю, что ее интересуют только деньги. К тому моменту, как мы добрались до конюшни, она готова была искромсать меня на части своим хлыстом.

— Хлыст я заметил, сэр.

— Простите?

— Это был минутный срыв, сэр.

— Я купил ей этот браслет, пони для Авроры…

— Вам нравится ребенок?