Мужчина достойный любви

— Вы, как всегда, тактичны. Я выгляжу, как сам черт. Мою мать удар бы хватил. Даже Хелена все время говорит об этом: в продолжение недели, изо дня в день.

— В продолжение тех самых дней, которые я обязан был бы провести с вами и все время говорить, как я люблю вас. — Он знал, что ему следует бороться. Он же требовал от Реджи никогда не сдаваться. Но с кем ему сражаться? Куда обращать свое внимание?

Обводя лицо указательным пальцем, он проводил линии от одной веснушки на носу к другой, которые выглядели, точно мелко рассыпанный жженный сахар. А ногтем он как бы поддевал прелестные рыжие ресницы, длиной и цветом похожие на колонковые кисти. И по ассоциации, видя столь тонкие и нежные волоски цвета соломы, он спросил, не рисовала ли она в эти дни.

— Я подходила к коттеджу на прошлой неделе в надежде что-нибудь написать.

— У меня не хватило времени как следует там все вычистить.

— А мне так тяжело было видеть всю эту пустоту.

А ему тяжело было видеть, как она от него ускользает. Неужели этот коттедж заключал в себе все, чем они обладали? Несколько дневных потаенных встреч в укромных местах?

— Займусь им, когда вернусь.

Месяц врозь. Они ничего не смогут решить врозь. Если бы только они сумели выдержать.

Точно читая его мысли, она обхватила руками его талию, как бы примеряясь к нему.

— Мне тебя будет не хватать.

Он держал ее крепко, не задаваясь вопросом, почему так естественно ее присутствие здесь. Как и во время ее первого визита на кухню, он был уверен в том, что в этой комнате, в которой она еще ни разу не бывала, с ним, она на своем месте. Это было безумием. Но зато это было самой достоверной информацией, которой он когда-либо обладал.

— Ты будешь меня ждать?

Чувствуя, как она щекой прижимается к его груди, он решил, что его вот-вот бросит в дрожь. Приготовившись к слезам, он поглядел и увидел, как в ее глазах прыгает дразнящая улыбка.

— Подожду. Если, конечно, за эту пару недель Хэверфорд не сделает мне более приемлемого предложения.

— Вот он-то будет держать тебя в полной безопасности. И твою маленькую девочку. Он, наверное, вставит в ее обувь следящие датчики, чтобы она не могла заблудиться.

— Так легче будет играть в прятки.

— Значит, ты пришла только из-за нее?

И опять воцарилась тишина, наполненная до краев тем, что они не способны были открыто высказать. Он придерживал ее за плечи.

— Если ты и дальше будешь жить здесь, то мне бы хотелось, чтобы причина была во мне, а не в ребенке. Не потому, что это твоя работа.

Он потер ее затылок.

— Вот уж не думал, что моим соперником окажется пятилетний ребенок! Где она, кстати?

— На занятиях верховой ездой.

— А ты не боишься, когда ее нет у тебя на глазах?

— Такого рода безопасность ей не требуется. Кроме того, все в имении ее любят. Дело просто заключается в том, что если в ее новой семье что-нибудь пойдет не так, мне бы хотелось, чтобы она знала, что всегда есть человек, на которого она могла бы положиться.

— Всегда?

— Ну, пока она не вырастет и не станет достаточно взрослой, чтобы обойтись без меня. — Мелисса выставила впереди себя сложенные чашечкой ладони, точно держа в них свою любовь, словно воду, набранную в фонтане. — Ты попросил меня ждать тебя. Я подожду. Но только месяц. И тебя я тоже попрошу подождать меня.

— Сколько?

— Пока она прочно не встанет на ноги.

Губы его сжались в тоненькую черточку.

Она искоса бросила на него виноватый взгляд.

— Одним из первых замеченных мною твоих качеств было терпение. Скажи, что ты окажешься рядом, когда я буду готова выпустить ее из-под своей опеки.

— И тогда ты будешь готова полюбить меня?

Пальцы ее забегали по его сухим губам. Она облизнулась.

— К этому я готова хоть сейчас.

Он схватил ее за руки и притянул к своей груди. У нее перехватило дыхание от этой преднамеренной и продуманной демонстрации силы. Не в первый раз она видела, как его тщательно выстроенная витрина для самого себя трескается и рассыпается на мелкие осколки. Но только она одна способна была разглядеть страсть за официальной манерой держаться. Он нуждался в ней. И всегда будет нуждаться.

— Если мы не можем принимать на себя обязательства, — проговорила она, — то мы заведомо можем заниматься любовью. Уж на это-то мы способны!

— Я не собирался отпускать тебя, девочка, — заявил он. — Ни в коем случае. — Отказывая ей, он довел себя своим неутоленным желанием до самого края. Тело отреагировало жестко и быстро. Рот его наложился на ее рот, а язык проник внутрь. И когда он заговорил вновь, то голос его был резок и напряжен: — Ты и вправду меня любишь?

— Да. — Дыхание ее становилось слабым и прерывистым. — Уже столько недель!

Он постарался не вспоминать. Держать ее в объятиях и при этом сдерживаться становилось невозможно, стоило ему вспомнить, как ее тело извивалось под его телом в башне, а ее длинные ноги обвивали его талию.