ответные действия в каждом случае. А поскольку этих вариантов были десятки, а ответных действий — сотни, то всё это размыш- лялово, рассуждалово, исключительно теоретическое, превращалось в мучительную умственную жвачку, которая не приводила ни к чему определённому. Разве что морально изматывала.
Я понимал, что подобный способ принятия решений тупиковый. Но я настолько боялся ошибиться, что панически страшился «необдуманного», «преждевременного», как мне казалось, решения. Ведь всё, как известно, зависит от нас самих. И мы управляем всеми процессами. Начиная от болезней и несчастных случаев и заканчивая рождением звёзд в далёком космосе. О форс-мажорах и «иллюзии контроля» я тогда не слышал.
Между тем пока я сто раз отмерял и пытался взять под собственный контроль сходы лавин в Гималаях, кто-то менее зацикленный на улучшательстве опережал меня. Он не пытался взять под контроль всю вселенную и не отмерял пятьдесят раз. Просто брал и делал.
Между тем, каждый раз, когда нужно было принять решение, за бесплодным рассуждаловом и обсасыванием всевозможных вариантов, даже самых невероятных, шло драгоценное время. И в один момент я каждый раз понимал, что у меня цейтнот, и нужно срочно принимать решение. Какое из пятнадцати возможных? А чёрт его знает! Из-за цейтнота и трудности выбора возникала тревога, которая ещё больше спутывала мысли. В итоге приходилось принимать любое более-менее адекватное решение.
86
Когда оно было принято и реализовано, тревога проходила, и я, к своей досаде, понимал, что я разрулил всё далеко не оптимальным образом. Вот это было бы лучше вот этим, а вот это — вот этим.