Мужчина ее мечты (СИ)

Терпеть не могу официальные мероприятия и принципиально стараюсь от них отмазаться. Но сегодня принципы отдыхают. Плевать, что через час ноги будут стиснуты новыми туфлями, а спина заноет от позы «вся-такая-прямая». Перетерплю ведро лака, зацементирующего мои волосы так, что от головы будут пули отскакивать. Начхать, что на лице застынет посмертная маска из килограмма косметики; шея, уши будут оттянуты драгоценностями, пальцы и запястья заблестят, как новогодние гирлянды. Я с поистине королевским достоинством вынесу пытку платьем с корсетом, немилосердно сдавливающим мои ребра. Я выдержу все ради праздника в честь очень близкого мне демоненка.

Но все это будет через час, час, который мне надо пережить, а дальше… дальше я буду ковылять на каблуках, фальшиво улыбаться, мило раскланиваться с посторонними людьми, держать свой поганой рот на замке и демонстрировать манеры английской леди. И все потому, что сегодня Темка, он же Соконорт корнат Норбортен, прямой потомок и наследник традиций основателя рода, Верховный правитель Темной Империи на Лабулэлирт Диравриникэ проходит обряд приёма титула Темного Лорда.

Я, одетая в одну чёрную рубашку до щиколоток, стою босая на ледяном полу Ритуального зала. В центре возвышается алтарь из мерцающего серебристыми бликами камня, на котором лежит Темка. Моему мальчику предстоит медленно умереть, а мне исполнить прямую обязанность Хранителя Лорда Наследника – удерживать его душу, не давая ей покинуть мир. Такое доверие за гранью понимания, ведь если я не справлюсь – Темка умрет, а я… я, наверное, тоже, потому что мне нет смысла жить без него.

Господи, как же я боюсь не справиться, не удержать, испугаться… А вдруг Жрец или один из его помощников ошибётся, и ритуал пойдёт не так, и я больше не увижу его потрясающие глаза и улыбку?.. Черти бы подрали традиции его рода и сумасшедшие обряды потомков демонов. На моих глазах Темка должен уйти за грань, чтобы через сто тридцать ударов моего сердца возродится. Его агония символизирует прощание с детством, смерть – умение принимать мужские решения, а первый вздох – желание жить на благо Темной Империи. Это так, в примитивном варианте. На самом деле ритуал настолько аллегоричен, что понять какую роль играет каждая буква в заклинании, каждый жест жрецов, каждое моё движение, могут только Боги…

Кажется, начинается… Гаснут свечи, алтарь вспыхивает нестерпимым светом, фигуры в балахонах начинают читать заклинание, сопровождая каждое слово ударом кинжала по беззащитному телу, прикованному к камню. Слово-удар, и мне хочется кричать от боли, разрывающей душу. Обсидиановые кинжалы режут нас обоих, только у Темки они выписывают кровавые узоры на теле, а у меня на сердце…

Сколько же это может длиться… минуты растягиваются на часы, наполненные диким страхом. Мои мышцы сведены от напряжения, глаза застилают слезы… губы искусаны, и я молюсь, не знаю кому, но молюсь за него… Пусть он выживет… пусть все будет хорошо… он должен жить… Это невыносимо видеть, как убивают того, кто является частичкой тебя. Но Хранитель не может позволить себе слабость, в моих руках его жизнь. Я должна отринуть все чувства. Вот поэтому Хранитель, а не члены семьи, держит в своих руках души. Слишком велико желание родителей прекратить муки ребёнка, слишком часто в прошлом материнская любовь губила сыновей, отважившихся занять трон отца.

Мне нужно молчать и, не двигаясь, смотреть, как от нечеловеческого усилия сдержать рвущийся из горла крик на знакомом до боли теле бисеринками выступает пот. Как глаза, в который совсем недавно светилась жизнь, почувствовав поцелуй смерти, начинают покрываться пеленой беспамятства.

Я шепчу про себя:

Потерпи, малыш, я с тобой, пожалуйста, потерпи, мы справимся… только не вздумай умереть по-настоящему… я не смогу жить без тебя… пожалуйста, не бросай меня…

И он будто услышал меня… По лицу пробегает слабая улыбка, в оглушающей тишине слышится тихих вздох… и он умирает, глядя мне в глаза…

Хочу завыть, вцепится ногтями в скрытое под маской лицо Жреца, но вместо этого встаю на колени и, как заворожённая, наблюдаю, как от тела Темки поднимается рой маленьких звёздочек и устремляется к моим ладоням, сложенным лодочкой. Руки опалило огнём, а кто-то внутри меня начинает выкрикивать древние, как сам ритуал, слова: