– Я нисколько не шучу. Просто восторгаюсь Еленой, потому что, согласись, ей жить в полной безвестности ничуть не легче, чем тебе.
– Вы рассказали ей о моем несчастье?
– Нет, конечно. Ведь никакого несчастья нет. Есть травма. То есть была… Ты сам себе придумал депрессию, сам же в нее поверил и хочешь меня ею одарить. Но она мне не нужна, впрочем, как и тебе.
– Но ведь ты знаешь диагноз, что поставили врачи!
– Не знаю и не хочу знать! Сегодня ночью ты лишь подтвердил мое и Порфирия Ивановича заключение – просто упал, просто ушиб. Надо продолжать наши занятия, и ты станешь живее всех живых.
– Олег, такими словами не бросаются.
– А почему ты полагаешь, что я бросаюсь? Ты сам расскажешь Елене, что с тобой произошло, тебе ведь так или иначе надо будет объяснять причину своего длительного молчания. И будь уверен, что она поймет и простит, если только не будешь затягивать. Когда человек по-настоящему любит, он многое может простить. И я попрошу у нее прощения за то, что повелся на твои уговоры и пообещал ничего не рассказывать. Ты здоров, дорогой, и без всяких «но». А вот то, что стал временами агрессивен, – это плохо. В России есть такая поговорка: «Лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и пожалеть». Ты сделал – все получилось! И давай на этом прекратим сожаления! Договорились?
– Я попробую.
– Вот это уже радует. Тогда вставай рядом, основательно потрясем тело, чтобы сбросить напряжение и раздражение.
Эшли, не вполне освободившийся от хандры, постарался выдавить улыбку.
– Ну вот и славно.
Практика 12. Перевод энергии агрессии в сексуальность