Мужчина из ее снов

Она начала разбирать покупки. И вспомнила чувства, которые нахлынули на нее, когда она услышала голос Клэйтона на телефону. Он звучал, будто Клэйтон только что проснулся и был все еще в постели. Мучительная для нее картина возникла в ее воображении. Пальцы ее так дрожали, что она уронила яйцо, которое перекладывала в холодильник. Разбившись вдребезги, яйцо запачкало ей всю ногу и один ботинок.

Она пробормотала нечто насчет искусительных мужских голосов и дрянных яиц, и наспех стерла грязь бумажным полотенцем. Клэйтон сообщил ей, что не приедет домой раньше шести, а заодно спросил, как она довезла своих родных. Ничего, что провоцировало бы такое дикое волнение. Ничего такого, что не делали бы прежние постояльцы. Он просто был джентльмен.

Так отчего же сердце говорило ей совсем иное? Что было такого в его голосе, что изобличало его не как постояльца?

Алиса взглянула на часы и застонала. Четверть шестого. Если ей и дальше так же будет “везти”, то в любую минуту Клэйтон может появиться в дверях. Вечер будет еще хуже, чем утро. Почему, черт возьми, она не согласилась на предложение Клэйтона захватить что-нибудь по дороге домой? Он был так внимателен, а она все изображала из себя суперженщину.

С тех пор как Алиса поняла, что дом останется им двоим на несколько недель, у нее разыгралось воображение. Ночью она лежала без сна, вспоминая рецепты, с помощью которых она поразит своими кулинарными способностями Клэйтона. Мысленно она перебирала все изящное белье, которое имела. К двум часам ночи она добралась мыслями до Секретного каталога Виктории и лишь молила о том, чтобы у нее хватило смелости надеть что-то из тех вещей.

Она сняла свой традиционный темно-синий костюм и повесила его на спинку стула. Бросила в угол запачканные ботинки и закатала рукава белой шелковой блузки. Если повезет, то она успеет испечь что-нибудь к приезду Клэйтона. Алиса открыла посудомоечную машину и начала укладывать в нее грязные тарелки. Кто-то оставил кофе на дне чашки. В результате кофе оказался на ее юбке. Алиса взяла щетку и открыла кран, чтобы замыть пятно, пока оно не впиталось, и забрызгала водой блузку. С отчаянными ругательствами она бросила щетку в мойку, расстегнула верхние две пуговицы на блузке и отжала намокшее место.

Слезы застлали ей глаза, когда она обвела комнату взглядом. В комнате дарил полный разгром. Алиса хозяйствовала в доме лишь десять часов — и уже успела запачкать чистейшую кухню Мод, и уже запаздывал обед, и уже на письме, адресованном Клэйтону, были следы от ее помады, которые она посадила, зажимая почту во рту. Тыльной стороной ладони Алиса потерла глаза, чтобы не заплакать, и попыталась поправить прядь волос, что выскочила из пучка, но пучок лишь окончательно рассыпался, и волосы растрепались, как у пьяной женщины.

Нервы ее были натянуты, как струны. Две бессонные ночи сделали свое дело. Она не в силах была мыслить ясно. Что случилось с тем списком, что она мысленно составила ночью — списком, согласно которому она должна была купить продукты для блестящей демонстрации своих кулинарных способностей? Она вошла в магазин — и память отказала ей. Она не могла припомнить ни единого рецепта. Дело кончилось тем, что Алиса купила самое основное и по дороге домой молила Бога, чтобы ей что-нибудь пришло на ум. Теперь же она стояла в кухне в полной потерянности. Остается либо заказать пиццу — либо заставить Клэйтона отобедать гамбургерами.

Она закрыла посудомоечную машину. Как можно думать об обеде, когда на уме у нее только одно: станет ли Клэйтон ее любовником сегодня ночью? Она знала, что ему этого хочется, — и уж если быть честной, она тоже этого желала. Она посмотрела на себя — и вздохнула. Кто, будучи в здравом уме, захочет стать ее любовником? Волосы в беспорядке, глаза распухли от недосыпания, мокрая белая блузка забрызгана кофе. Еще было кофейное пятно на юбке; на ноге засох яичный желток, на другой — чулок порван дорожкой шириной с Континентальную железнодорожную магистраль.

Все, решила она: ей душ нужен более, чем Клэйтону — домашний обед. Она решительно подошла к шкафу и достала телефонную книгу. Перелистав пару страниц, нашла то, что искала, взяла телефонную трубку и набрала номер:

— Я бы хотела заказать большую пиццу.

Она схватила жакет и запачканные ботинки и пошла в холл. Если Клэйтон приедет сейчас и увидит ее такой, он в ужасе убежит. Она — не эксперт по соблазнению, но полагает, что засохший желток на чулке не самое сексуальное зрелище.

Алиса уже была у самой ванной, когда дверь отворилась. Она в смущении закрыла глаза, и Клэйтон ступил на порог. Ну, вот и плачевный финал. Приготовившись к гримасе отвращения, которая, по ее мнению, должна была быть на его лице, она открыла глаза.

И увидела его улыбку. Смутившись еще более, она подняла глаза — и увидела ту же улыбку в его глазах. Улыбку и желание. Она увидела страсть, прикрытую улыбкой. Клэйтон желал ее!

Он подошел к ней и вручил ей белую розу. Ботинки, что она держала в руках, упали на пол.