Мужчина из мечты

— Нина, — раздался вдруг тихий голос Марка.

— Да?

— Ты хочешь стать моим другом?

Она поняла, что этот так по-детски звучащий вопрос Марк задал совершенно серьезно. Поэтому, прежде чем ответить, она должна подумать.

— Да, хочу, — наконец ответила она.

— Хорошо, теперь я смогу спокойно заснуть. Спокойной ночи!

— Спокойной ночи!

Вскоре Нина услышал его спокойное дыхание. Марк спал.

«Странный человек, — думала она, — с одной стороны, в нем есть какая-то мудрость, а с другой стороны, он совсем как ребенок. Но все равно, здорово, что я его встретила».

Несколько следующих дней Нина провела в безудержном веселье. Опьяненная солнечным светом, поющим ветром, все настойчивей играющим ее волосами, разомлевшая от жары, она совсем потеряла голову. Улыбка не сходила с ее лица, и малейшего повода было достаточно, чтобы вызвать ее хохот.

Мужчины, живущие в доме, тоже заметили это и нарочно приходили посмешить ее. Нина понимала, что ведет себя нескромно, но ничего не могла с собой поделать. Она несколько раз ловила на себе угрюмые женские взгляды, брошенные украдкой. Местные женщины, воспитанные в скромности и повиновении мужчине, явно не одобряли ее раскованную манеру общения.

Нина не сразу обнаружила, что в доме есть женщины, как будто домашняя работа делалась сама собой. Лишь через несколько дней она узнала, что, кроме трех взрослых сыновей, у Мустафы есть жена и дочка на выданье, Лала, которую все берегли, как драгоценную жемчужину. Это она украдкой испепеляла Нину своими черными глазищами.

Но Нине ни до чего не было дела. Все дни она проводила с Марком. Когда они не были заняты на работе, то совершали бесконечные прогулки. Они постоянно говорили друг с другом, а потом не могли вспомнить, о чем вели речь, потому что слова перестали быть важными. Их разговоры рождали чувство такой необыкновенной близости, будто не два человека, мужчина и женщина, а две души, свободные от внешних оболочек, вели диалог друг с другом.

Нина знала, что долго это продолжаться не может, что рано или поздно они окажутся в постели. Но их общение давало ей такую полноту жизни, что торопить события она не решалась. Тем не менее она прекрасно понимала, что безумно хочет его. Ведь у нее так давно не было мужчины. Она еще в Москве была на постоянном взводе. А здесь это ее состояние только подогрелось светом, теплом, экзотической едой, страстными взглядами мужчин. Нина и выглядеть стала совсем иначе, чем в Москве. Под лучами солнца ее кожа сделалась шелковистой, покрылась ровным абрикосовым загаром. Волосы выгорели на солнце, стали еще светлее и отливали золотом. Нина видела, что похорошела, ей нравилось ловить на себе восхищенные мужские взгляды. Будь ее воля, она гуляла бы по солнышку в одном купальнике. Но она понимала, что здесь, среди воспитанных в строгости людей Востока, это невозможно. Поэтому она обычно ходила в джинсах или длинной юбке и достаточно скромной футболке с рукавами по локоть.

Нина чувствовала, что ее привлекательность, женственность, сексуальность переполняют ее, и в любой момент все накопившееся в ней прорвется наружу. И вот наконец это случилось.

В ту ночь Нина как обычно целомудренно спала на своем узком ложе. Проснулась она от ощущения, что кто-то лижет ей ладонь.

«Что это? Может, собака залезла к нам?» — подумала она спросонья.

Но теплые губы начали подниматься выше, к ее запястью. Нина протянула руку и ее пальцы нащупали короткий жесткий ежик волос.

— Марк, это ты?

— Я хочу к тебе! — раздался страстный шепот.

— Да! — только и ответила Нина.

Она почувствовала, как его сильное тело, еще хранившее тепло солнечного дня, скользнуло к ней под одеяло. Они прижались друг к другу и замерли на миг. Нина чувствовала, как бешено колотится сердце Марка.

— Ну что ты, милый, — прошептала она нежно.

Марк молчал, но за него говорили его руки и губы. Дрожащими руками он сорвал с нее футболку и трусики и так же лихорадочно сам освободился от одежды. Его ладони мягко скользили по ее коже, он словно хотел убедиться, что она действительно здесь, рядом с ним. Нину же охватило такое волнение, будто это с ней в первый раз, она лежала неподвижно, боясь пошевелиться. Она была как земля, которая безмолвно впитывает в себя любовь солнца и дождя.

Нина чувствовала, как ласки Марка становились все смелей, настойчивей. Его губы нежно коснулись ее лица. Марк поцеловал ее в глаза, затрепетавшие словно бабочки. Нина не могла больше оставаться спокойной. Желание, небывалое по силе, вспыхнуло в ней. Ее губы встретились с его и слились в поцелуе. Ни он, ни она не заметили, сколько длился этот поцелуй. Но каждый в нем выплеснул накопившуюся боль и отчаяние одиночества. С усилием Марк оторвался от ее губ и стал целовать ее всю. Нина чувствовала его губы, кончик его языка на своей шее. Она тихо смеялась, как от щекотки, а ее руки в это время гладили его по спине, гладили ложбинку позвоночника.