Мужчина из мечты

— Андрей, оставь всякие попытки связаться с Татьяной, предупреждаю тебя, иначе это плохо для тебя кончится! — В голосе Никиты звучала угроза.

Андрей был поражен. В последнее время из-за проблем с Ниной он о Татьяне даже не вспоминал.

— О чем ты говоришь? — искренне удивился он. — Я не делал никаких попыток.

— Кого ты пытаешься обмануть? Думаешь, я не понял, что эту девицу подослал именно ты?

— Какую девицу? — У Андрея мелькнуло в голове подозрение, от которого он внутренне содрогнулся.

— Не прикидывайся, что не понимаешь, о чем речь. Только что здесь была некая особа в черной куртке и пыталась разузнать, где Татьяна, да еще разыгрывала удивление, когда узнала о ее уходе в монастырь.

«Это Нина! — мрачно понял Андрей. — Но, Боже, как она узнала, от кого?»

Он кое-как скомкал разговор, назвав все подозрения Никиты нелепыми, и попросил не беспокоить его. Сам же, положив трубку, стал расхаживать по комнате мрачнее тучи. Все, что он так мучительно пытался забыть, вновь ожило в его памяти.

Он вспомнил ту Татьяну, какой она была в первые дни их знакомства, — хохочущую девушку с сияющими глазами, с очень белой кожей и вьющимися темно-рыжими волосами. Это уже потом его начало пугать то, что в ее смехе слышались истерически нотки, а зрачки расширялись так, что закрывали собой всю радужную оболочку ее зеленых глаз.

Андрей вспомнил, какое огромное счастье он испытал, узнав о будущем ребенке, и какой обрушился на него мрак, когда Таня призналась, что она наркоманка.

В его памяти вновь всплыла та страшная, душераздирающая сцена, когда Татьяна билась в истерике, металась по роддомовской палате. Ее ломки вызывали в нем острое чувство вины, боль утраты становилась еще невыносимее.

Он вспомнил их последнее свидание, когда она, внешне спокойная, с потухшими глазами, безжизненным голосом прощалась с ним перед уходом в монастырь и просила простить ее.

«Что ж, это решение, — подумал он тогда, — оно вызывает уважение и даже зависть. Ведь она нашла свой честный путь, и вот она уходит, но я-то остаюсь. Она опять бросает меня, только раньше она убегала в мир искусственных грез, а теперь в мир, который многие считают более реальным, чем тот, в котором я остаюсь. Но кто научит меня жить с этой раной в душе, с этими воспоминаниями?..»

Все это в один миг пронеслось перед ним. Устав мерить комнату шагами, он стоял у окна, прижавшись головой к холодному стеклу. Боль воспоминаний сменилась порывом отчаяния. Андрей с силой стукнулся лбом о стекло. Окно зазвенело, но не разбилось.

«Нет, но как она может! — Его мысли вернулись к Нине. — Как она смеет так бесцеремонно вторгаться в мое прошлое! Тем более что она прекрасно знает мое отношение к этому. Как можно проявлять такую настойчивость и зачем? Только ради того, чтобы переспать со мной? И она еще смеет называть свое непреодолимое желание влезть ко мне в душу любовью? Интересно, откуда у нее это чувство вседозволенности?

Когда я ее подобрал на бульваре, она была такая беспомощная, такая несчастная, что страшно ее одну было оставить. А тут, оказывается, за моей спиной она проявляет нечеловеческую энергию, каким-то образом узнает адрес Никиты. Уверен, что адрес Татьяны он ей не дал. Но ее это не остановит. И я не удивлюсь, если она и до монастыря доберется. Она же подкупит Татьяну своими проникновенными глазищами, своей обезоруживающей доверчивостью, и та ей все расскажет. А потом этот Шерлок Холмс в юбке заявится сюда выливать на меня свою любовь и сочувствие. Нет, я это так не оставлю…»

6

Все это, только в гораздо более резкой форме, Андрей высказал Нине, явившись к ней домой. Нина слушала и распаковывала вещи. Ей пришлось признаться, что она видела Татьяну, и перейти в контрнаступление.

— А что мне оставалось делать? Ждать, пока ты соизволишь решить свои психологические проблемы? Да если ты хочешь знать мое мнение, ты бы их никогда не решил! Потому что такие вещи решаются не ожиданием, а действием. Ты ведь ничего не делал, чтобы преодолеть свои страхи, ты думал, что в один прекрасный день ты проснешься как новенький, а твое прошлое исчезнет как дурной сон. Но так не бывает. Ты бы просто состарился, и все твои проблемы решились бы сами собой — они бы просто перестали быть актуальными.

— А это уж мое дело, как решать мои проблемы. Я тебя несколько раз просил — не вмешивайся, не лезь в мое прошлое. Для тебя мои просьбы хоть что-нибудь значат? Ты же говорила, что любишь меня, а сама пыталась за моей спиной манипулировать мною!

— И ты еще говоришь о любви? Любовь предполагает доверие. А напустил вокруг себя такого мраку, таких тайн, что я и не знала, что думать. Я же чувствовала, что с тобой не все в порядке, и я должна была разобраться в этом!