Мужчина из мечты

— Ну все, хватит! Ты можешь заговорить кого угодно. Если тебе так хочется, можешь считать себя правой, а меня кругом виноватым. Больше мы с тобой эту тему не обсуждаем. Ни эту, ни какую другую. Честно говоря, когда я от тебя уезжал в прошлый раз, я думал, что это еще не конец, что мы поживем отдельно друг от друга, страсти поулягутся, и мы сможем возобновить наши отношения, выйти на новый виток. Но теперь я убедился в обратном. Ты прибегаешь к запрещенным приемам. Я не могу иметь дело с человеком, которому не доверяю. А ты сделала все, чтобы потерять мое доверие. Мы расстаемся окончательно. Ты подарила мне немало приятных минут, надеюсь, что и я был чем-то тебе полезен. Прощай. Все могло быть совсем иначе.

Дверь за ним захлопнулась. Странно, но Нина почти ничего не чувствовала. Слишком много событий произошло за последнее время, слишком много она на них потратила эмоций. Она перешагнула порог своей чувствительности. Нине надоело анализировать чужие поступки, думать о том, кто прав, кто виноват, защищать себя, обвинять Андрея. Ей хотелось просто отключиться.

На следующее утро ледяной голос не терпящей возражений начальницы сообщил ей по телефону, что она уволена.

— Мне надоели твои вечные истории. То машины на тебя наезжают, то ты сама уезжаешь куда-то. На все у тебя причины, отговорки. Да кто ты такая, чтобы с тобой так носиться? У нас государственное учреждение, а не богадельня. Можешь приходить за трудовой книжкой. И скажи спасибо Мите, он уговорил не увольнять тебя по статье. Так что ты уволена по собственному желанию. Заявление я сама за тебя напишу.

«Не трудись, все равно его никто читать не будет! — мрачно подумала Нина. — И за трудовой я не пойду, она мне на фиг не нужна. Все, надоели! Надо расслабиться».

7

Нина вспомнила, что кто-то ей восторженно рассказывал о модном молодежном кафе. Его устроили в барже, которая долгие годы неприкаянно болталась под каким-то мостом на Москве-реке. Теперь там почти каждый вечер собиралась стильная молодежь, выступали рок-группы местного значения.

Туда-то и решила пойти развеяться Нина. Она долго выбирала, что бы ей такое надеть. Ведь она должна выглядеть не хуже остальных.

«Надену-ка я вот это». Нина достала со дна шкафа старые сиреневые джинсы. Последнее время Нина не могла в них влезть, поэтому они лежали в самом низу, под ворохом ненужной одежды.

Она примерила брюки. Волнения последних недель сделали свое дело — джинсы нигде не жали, они плотно облегали ее стройную фигуру. Сверху Нина надела ярко-желтую рубашку с аппликациями и черную жилетку из плотной ткани.

«Очень неплохо, — решила она, повертевшись перед зеркалом, — и что это я все время в черном хожу, как будто в трауре. Надо с этим завязывать!»

Часов в шесть вечера Нина вышла на набережную Москвы-реки. Местонахождение баржи ей было известно весьма приблизительно.

«Пойду вдоль реки, не ошибусь», — решила она и зашагала вперед, пряча лицо от ветра. Набережная была пуста, впрочем, как и река. Ни одного, даже самого утлого суденышка не покачивалось на ее сморщенной от холода поверхности.

«Неужели и сейчас я окажусь в пролете? Это будет даже смешно».

И тут Нина увидела какие-то темные очертания на воде. Это и была та самая переделанная под кафе баржа. Ее окна гостеприимно светились, вокруг все сотрясалось от музыки. Переступив порог, Нина сразу окунулась в атмосферу тепла, шума, веселой суеты. Ей стало хорошо.

Бар представлял собой длинное уютное помещение, обшитое сверху донизу некрашеными деревянными панелями. Она выбрала столик около стилизованного под иллюминатор окна. Посидев немного, чтобы глаза привыкли к царившему здесь полумраку, Нина подошла к стойке бара и заказала себе стакан сухого вина и бутерброд. Ей нравилось, что здесь все так просто, демократично, не то что в ресторане, куда ее водил Андрей. Туда без вечернего туалета и не пустят.

«А здесь все одеты кто во что горазд», — размышляла Нина, удобно устроившись в уголке со стаканом вина в руке и наблюдая за здешней публикой.

Ей показалось, что все здесь друг друга знали. В кафе ни на минуту не прекращалось движение. Люди переходили от столика к столику, переговаривались, махали знакомым руками. Поскольку Нина здесь была впервые, вокруг нее образовалось как бы пустое пространство. Но Нину это совсем не тяготило. Ей нравилось сидеть вот так, в одиночестве, разглядывая лица и наряды.