Мужчина из моего прошлого

— Пап, ну что ты такое говоришь! Ты поправишься! Врач говорит…

— Ничего хорошего этот врач не говорит, — перебивает меня. — Я не покупал эту квартиру, она бабушкина. Я только сделал ремонт. Моей зарплаты вполне достаточно, чтобы сделать ремонт в квартире.

Щеки тут же обжигает краской. Мне становится стыдно за то, что обвиняла отца во взятках, поэтому я прячу взгляд в пол. Сейчас эти взятки кажутся сущей ерундой.

— Да не надо, пап, мне есть, где жить. У нас с Игорем все хорошо.

— Я хочу, чтобы у тебя и у Владика была своя квартира. На всякий случай. Не пригодится — и хорошо. Значит, пускай стоит закрытая, или сдавай ее. Владик вырастет, захочет жить один, вот и будет ему квартира.

Во мне еще сильно желание поспорить с отцом. Я бросаю короткий взгляд на его лицо, и слова моментально застревают в горле. У папы такой вид, будто от того, приму я квартиру или нет, зависит его дальнейшая жизнь. И у меня язык не поворачивается отказаться.

— Хорошо, пап, — шепчу.

— Есть еще кое-что…

— Что?

— Я хочу тебя попросить, общаться с мамой. Я понимаю, что она сильно тебя обидела в прошлом, мы оба тебя обидели. Мы были не правы.

Вот сейчас даже сложнее, чем с квартирой. С мамой я общаюсь, когда мы находимся в одной палате у папы, но за пределами больницы по-прежнему я ее игнорирую. Хотя она звонила мне несколько раз и зачем-то просила привезти к ней Владика. Сказала, что хочет с ним погулять, сводить его в парк. Я отказала. Какая-то странная просьба от моей матери.

— Я на тебя, пап, ни за что не обижаюсь. Это ты меня прости, что в последние годы редко общалась и виделась с тобой.

— Мама очень тебя любит и очень сожалеет обо всем, что было. Не будь к ней так жестока.

Молчу. Мне нечего на это ответить.

— Сонечка, любовь должна быть важнее принципов и обид, — папа проводит слабой рукой по моей макушке. — Время лечит, обиды забываются, а люди остаются. Нужно иметь в себе силы прощать.

— Дело даже не в том, что она запрещала мне встречаться с Димой и обзывала его, а в том, что она говорила про моего ребенка.

— Мама очень любит Владика. Поначалу она к нему строго отнеслась, да. Но сейчас мама очень любит твоего сына. А что касается Дмитрия, то во многом я виноват в том, что произошло с этим мальчиком, а не мама.

— Нет, пап, ты не виноват, — тороплюсь его разубедить, быстро смахивая слезу с щеки. — У тебя был весомый аргумент. Ты судил его брата, я не могла быть в отношениях с родственником твоего подсудимого. И ты не запрещал мне с ним встречаться, ты попросил меня понять сложность ситуации, — делаю акцент на слове «попросил». — В отличие от мамы у тебя был весомый аргумент. А у нее просто истеричные крики о том, что он маргинал, подонок и уголовник. Ну и если бы не ты, пап, я бы не родила Владика.

— Но этот мальчик оставил тебя по моей вине.

Папины слова на секунду вгоняют меня в ступор.

— Дима не оставлял меня, — отвечаю, удивленная его заявлением. — Это я приняла решение с ним расстаться. А он мне даже предложил пожениться.

Я впервые говорю кому-то о том, что Дима делал мне предложение. Даже мои лучшие подруги не знают этого. Не хотела ни с кем делиться такой сокровенной информацией, хотела, чтобы это осталось только между мною и Димой.

— Когда? — папа недоуменно на меня глядит. — Когда он предлагал тебе пожениться?

— Ну вот после того, как ты попросил меня прекратить с ним отношения. Мы тогда встретились, и я ему сказала, что мы должны расстаться. А он предложил мне выйти за него замуж, чтобы вы с мамой больше не могли нам мешать. Но я все равно отказалась.

Папа отворачивает голову от моего лица к потолку и задумчиво молчит. А потом я замечаю, как с уголка его глаза скатывается слезинка.

— Пап, ты чего? — испуганно подскакиваю на стуле. — Пап, ну ты ни при чем…

— Я тогда провел разговор не только с тобой, но и с ним, — шепчет, а я замираю от услышанного. — Я встречался с ним в одном кафе.

Папа замолкает, а я не дышу. Первый раз слышу о том, что папа и Дима встречались лично. Мне не говорили об этом ни Соболев, ни отец.

— Я сказал, что дам его брату условный срок, если он прекратит отношения с тобой. После этого вы расстались. Я думал, он оставил тебя ради брата.

Меня как будто молния поразила. Не шевелюсь, не моргаю.

— Нет, это я его бросила, — лепечу. — А он меня замуж позвал.

Папа обреченно опускает веки. Больше не произносит ни слова. Я сижу растерянно еще минут пятнадцать, а потом тихо встаю и ухожу.

Переписав бабушкину квартиру на меня, папа умирает.

Смерть отца ложится на меня бетонной плитой. Я погружаюсь в жуткую депрессию. Не ем, не сплю, резко худею. Мне не хочется ничего и никого. Игорь несколько месяцев наблюдает меня такой, а потом берет на работе отпуск и покупает нам вдвоем путевку на море в Италию. Влад остается на попечении двух бабушек.