Мужчина из моего прошлого

— Где ты был, Дима? — срывается с губ вопрос, и новые слезы подкатывают к глазам. — Где ты был столько лет?

Пожимает плечами.

— Жил… Работал…

— Вот так просто? — хмыкаю. — Жил, работал?

— Ну да. Как все люди.

Мне неимоверно сложно в это поверить. Пока я семь лет думала, что Дима мёртв и выходила замуж за другого, он, оказывается, просто жил и просто работал, как все люди.

Слезы струятся по лицу, и я прикрываю рот ладонью, чтобы подавить всхлип. Тело подрагивает, вдруг резко начало знобить.

— Ну-ну, хватит, — Дима делает шаг ко мне и обнимает, прижимая к своей груди. — Я жив, Соня. Это была очень жестокая шутка, я обязательно разберусь с Олесей.

Соболев гладит меня по волосам, пока я тихо скулю в его грудь.

— Почему ты не искал меня? — выдавливаю сквозь рыдания.

— А надо было?

— А надо было? — отрываю голову от его груди и отступаю на шаг. — Ты спрашиваешь, а надо ли было меня искать?

— Мы расстались, Соня. Ты выбрала свою семью, а не меня, а твоя семья не давала нам быть вместе. Зачем мне было тебя искать? Ты сделала свой выбор, и я отпустил тебя. Я пошел в армию, отслужил, потом заключил контракт. Сейчас работаю в спецназе. Я был в группе, которая тебя спасала.

Как Соболев узнал, что я больнице, было моим следующим вопросом, но он опередил меня и ответил. Поражает, с каким спокойствием Дима обо всем этом говорит: ты выбрала семью… сделала свой выбор… я тебя отпустил…

Внутри меня все кричит: Я была беременна от тебя, искала тебя, чтобы сказать об этом! А сейчас наш сын называет отцом совсем другого человека!

Если бы не случай с похищением, мы так никогда бы и не встретились, и я бы продолжала и дальше думать, что Соболев мёртв.

— А как ты, Соня? Как твоя жизнь? Чем занимаешься?

Дима предпринимает попытку растянуть губы в непринужденной улыбке. У меня же глубоко в сердце разрастается жгучая обида.

— Почему ты не искал меня?

— А надо было?

Когда я всеми силами боролась за жизнь нашего ребенка, Дима был жив и даже не собирался меня искать…

— У меня все хорошо, — стараюсь произнести уверенно. — Вышла замуж.

Последние слова произношу с особым удовольствием.

Дима издаёт саркастичный смешок.

— Ах, да. Софья Коган. Твой муж достаточно хорош для тебя, по мнению твоих родителей? Они разрешили тебе выйти за него замуж?

Его голос звучит с издевкой. Челюсть снова сжимается, глаза из темно-карих становятся чёрными.

— Да, мой муж достаточно хорош, чтобы выйти за него замуж и родить от него ребенка.

И я снова произношу это с огромным удовольствием, упиваясь реакцией Соболева. Мне хочется сделать ему больно. Так же больно, как было мне, когда я осталась беременной наедине со своим горем.

— Даже так? — выгибает бровь. — У тебя есть ребенок?

— Да, есть. От хорошего мужа грех не родить. Так что, знаешь, семь лет жила с мыслью, что ты умер, и, пожалуй, продолжу так думать дальше. Спасибо, что навестил, Дима. Теперь можешь уходить. Олесе привет.

Но Соболев не уходит. Застыл на месте и прожигает меня чёрным взглядом.

— Уходи, Дима, — повторяю. — И больше не навещай меня. Я замужем, у меня семья. Твои визиты ни к чему.

— А когда я приходил первый раз, ты была очень даже рада.

— Я думала, что мне снится сон.

— Хороший был сон, правда?

Щеки обжигает огнём, когда вспоминаю, как тянулась к нему рукой, как просила обнять меня.

— Во сне ты мужа и ребенка не вспоминала, — едко замечает.

— Уходи, — твёрдо повторяю.

Кивает.

— До свидания, Соня.

— Прощай, а не до свидания.

— До свидания, — повторяет четко, закрывая за собой дверь палаты.

Глава 7.

После ухода Димы я еще долго стою на одном месте, как вкопанная. Тюльпаны под ногами беспощадно растоптаны. Так им и надо. Мне даже не хочется поднимать их с пола, прикасаться к ним. Когда-то очень давно я любила цветы от Димы, но не теперь.

Возвращаюсь обратно в постель и еще долго ворочаюсь с одного бока на другой. Нужно решить, что делать дальше. А впрочем… что тут решать? Дима жив, прекрасно, я за него рада. Вот уж что-что, а смерти я ему никогда не желала.

Только у меня теперь семья, и Владик называет отцом совсем другого человека. Я не представляю, как сказать шестилетнему ребёнку, что его папа — это не его папа. Игорь замечательный муж и отец, он делает все для меня и Владика. Он любит моего сына, как своего собственного. Я уверена, что Владик даже в будущем, когда вырастет, никогда не догадается, что Игорь ему не родной отец.

А что касается Димы, то я даже не уверена, нужен ли ему сейчас сын. Мне кажется, для Соболева сообщение о том, что у него есть ребенок, будет таким же потрясением, как и для меня, что Соболев жив. Хотя, безусловно, Дима имеет право знать о существовании Владика. И я честно пыталась ему сказать, искала его. Но… Пусть скажет спасибо Олесе.

Снова и снова прокручиваю нашу с ней встречу. У меня не было ни единого повода усомниться в ее словах, слишком убедительна была эта актриса погорелого театра. Да и разве можно представить, что кто-то решит вот так обмануть? Только непонятно, какой у нее был мотив. Да и какая уже разница.