Мужчина, которого она забыла

Зак посмотрел мне в глаза этим своим взглядом поп-звезды и тихо сказал:

– Силой и не придется. Любой, у кого есть хоть капля мозгов, увидит, какая ты… чудесная.

Малознакомые люди так себя не ведут. Я решила отшутиться.

– Значит, я встречала кучу людей, у которых мозгов ни капли.

– Вполне вероятно, – сказал Зак, скрестив руки и откинувшись на спинку кровати.

Чуть позже, когда я уже задремала, меня разбудил его голос.

– Как ты назовешь своего ребенка?

Прежде Зак не касался этой темы ни разу.

– Понятия не имею, – ответила я. – Если мальчик, то Луноход или Ранец. Если девочка, то Яблочко.

– А его отец что думает? – вкрадчиво спросил он. Я вдруг поняла, что об этом мы тоже не говорили. У Зака вполне могло сложиться впечатление, будто отец ребенка дожидается меня дома.

– Он со мной порвал и думает, что я сделала аборт. Нет, я, конечно, расскажу ему. Придется, потому что… ну, взгляни на меня – ходячий пример того, как история повторяется. Я не хочу, чтобы ребенок через двадцать лет оказался на моем месте.

– Правильно, – кивнул Зак. – Надо все рассказать.

Не знаю, когда мы уснули и кто уснул первый – скорее всего, я. Помню только, что минуту назад мы обсуждали истинный смысл фильма «Сияние», и вдруг наступило утро. И хотя мы всю ночь проспали спиной к спине, мне почему-то было уютно, как в самых крепких объятьях.

Жаль, что я заснула в одежде – но, наверное, лучше так, чем совсем без нее.

Хорошо бы принять душ, однако делать это при Заке как-то неправильно, поэтому я просто чищу зубы, смываю макияж и, наклонившись над ванной, подставляю волосы под струю теплой мыльной воды, которая наперекор гравитации ползет вверх по моим локтям и мочит футболку. Я обматываю голову полотенцем и тут же снимаю его, увидев себя в зеркале. Пусть так сохнут. Зак в комнате все еще спит. Он такой… смехотворно красивый, что я напоминаю себе: красивые мальчики с кучей друзей не влюбляются в беременных девушек с дурацкими волосами и неизлечимо больными матерями. Хотя почему бы не помечтать…

Я сажусь на краю постели и касаюсь его руки. Да, здорово он устал вчера… Я легонько трясу его за плечо. Зак открывает глаза, и на его лице появляется такая сладкая, счастливая и сонная улыбка, что хочется его поцеловать. Однако я держу себя в руках.

– Уже утро. Девятый час.

– Так я здесь всю ночь проспал?! – Зак сладко потягивается. – Ладно, пойду домой. Мне сегодня еще на работу, надо переодеться. Не забудь попрощаться перед тем, как уехать из Манчестера, – добавляет он, глядя мне в глаза.

– Хорошо, – обещаю я.

Зак собирает вещи и кое-как приглаживает всклокоченные волосы. Я провожаю его до двери.

– Сейчас я тебя обниму, – предупреждает Зак. Кивнув, я обвиваю руками его шею, а он очень нежно прижимает меня к себе.

– Вы двое – берегите себя, – говорит он напоследок и уходит.

А я понимаю, что он первый после мамы напрямую обратился к моему ребенку. И это такое счастье!

* * *

– Рози! – Мама бежит мне навстречу, расставив руки. – Рози Макмози! Ну, теперь-то повеселимся!

Она целует меня и чуть не душит в объятьях.

– Отвяжемся от взрослых – и в город, идет? Знаешь приличные бары?

– М-м-м…

Эстер трет кулачками заспанные глаза и, завидев меня, соскакивает с бабушкиных рук.

– Кэйтлин! – выкрикивает она мое имя с таким же восторгом, с каким мама только что назвала меня Рози. – Ура!

Я подхватываю ее и целую.

– Моя сестренка, – представляет ее мама. – Она ничего такая, не надоедливая.

– Мама притворяется, – поясняет Эстер.

– Привет, дорогая. – Бабушка целует меня в щеку, а мама картинно закатывает глаза, будто хочет сказать – ох уж эти предки… Я прыскаю со смеху, бабушка хмурится. – Клэр, мы в Манчестере, приехали помочь твоей дочери и поговорить с Полом Самнером.

– А, с этим… – Мама подмигивает и улыбается, как… наверное, как я этим утром. – По-моему, он в меня втюрился. Значит, он здесь? А мне и надеть нечего…

– Клэр! – Бабушка берет маму за руку и глядит ей в глаза. – Это Кэйтлин, твоя дочь. Ей двадцать лет, помнишь? И у нее будет ребенок, совсем как у тебя в ее возрасте.

– Я не собираюсь так рано рожать, – испуганно говорит мама. – Какой дурой надо быть, чтобы залететь в двадцать лет?

– Такой, как ты. А Кэйтлин скоро сделает тебя бабушкой.

Мама смотрит на меня.

– А, так ты не Рози?

– Нет, мама, – говорю я, протягивая руки.

– Привет, милая. – Она снова обнимает меня – в этот раз скромнее, как полагается матери. – Я так скучала! Что ж, давай подумаем, как нам образумить твоего отца.

Среда, 3 июля 1991 года Клэр

Дорогой Пол!

Прости, что я так внезапно уехала, не сказав, куда и почему. Наверное, со стороны это выглядит так, будто у меня есть какой-то большой секрет. Но ты здесь совсем ни при чем.