Мужчина, которого предала женщина

Было уже глубоко за полночь, когда они вышли к спящему поселку. Юра обошел его стороной, но сделал привал на заброшенной ферме, куда они вышли, огибая поселок. Заросшая травой дорога, прошлогодний ковыль высотой в человеческий рост, мертвая тишина – все это указывало, что здесь редко ступала нога человека, а животного и подавно.

Темная прогнившая крыша продавлена, но не разрушена, узкие прямоугольные окна без рам и стекол; ворот не было вообще, дверей тоже, в темном длинном помещении гулял сырой сквозняк. Зато было спокойно в пристройке, которой в прежние времена пользовался персонал фермы, доярки, скотники. Из мебели здесь, разумеется, ничего не осталось, зато не дуло, а на бетонном полу можно было развести костер. Спички у запасливого разведчика имелись…

Пока Валентин шарился по доильному залу в поисках досок, штакетин и прочего дерева, Юра натаскал сухого коровьего навоза, разжег огонь.

– Дым костра создает уют, – потирая над огнем руки, весело сказал он.

Дым такого костра имел специфический, но совсем не тошнотворный запах. И пламя выступило хорошее, жаркое. Валентин подбросил несколько найденных сухих досок, и оно затрещало, заискрилось.

– Там солома есть – прелая, правда, но это лучше, чем на бетонном полу.

Пол действительно был бетонным, но настолько загаженным, что и впрямь не помешало бы подстелить соломки.

Медник нашел где-то ржавую железную раму кровати, но без сетки, установил ее возле костра, подперев мятым колесным диском от грузовика. Повесил на это приспособление свой ватник, затем взял телогрейку Валентина, также отправил ее сушиться. Куртки, брюки положили прямо на пол вокруг костра, рядом поставили сапоги, намотав на голенища мокрые портянки; трусы и майки не снимали, оставили сушиться на теле.

Валентин сидел на охапке прелой соломы и пытался согреться, обхватив себя руками. Костер был жарким, но холод одолевал его изнутри. И еще стебли соломы больно кололи его. А когда над ухом тонко прозвенел комар, Валентин начал нервно чесаться.

– Только комаров не хватало, – буркнул он со страдальческим выражением лица.

– Не бойся, навозный дым отгоняет комаров. Так что не сожрут… Сейчас бы свежего навоза.

– Он что, еще сильней комаров отгоняет?

– Нет, свежий навоз горит. Ну, не огнем горит, а преет, тепло выделяет. Накроешь его сеном, а он греется под ним. Ляжешь на такое сено – тепло. Лучше всего конский навоз, он до семидесяти градусов нагревается, а коровий всего до сорока пяти…

Валентин уныло вздохнул. Не отказался бы он сейчас от такой постели, чтобы до семидесяти градусов снизу нагревалось. И плевать, что конский навоз воняет… Но лучше всего, конечно, в сауне бы сейчас оказаться, чтобы сухой пар градусов так сто двадцать. И чаю бы горячего с малиной…

– Кипяточку бы сейчас, – мечтательно протянул Валентин.

Юра, казалось, никак не отреагировал на его слова. Но через какое-то время поднялся, сунув ноги в сапоги, вышел из комнаты, вернулся минут через пятнадцать, принес две пустые консервные банки с водой, кусок проволоки.

Проволоку он разделил на две части; одну оставил себе, другую передал Валентину. Из кармана достал самодельный нож, продырявил отогнутую крышку своей банки, прикрепил к ней проволоку, после чего поднял самодельную кружку над костром.

– Голь на выдумку хитра, – сказал он. – А у нас говорят, в разведке все сгодится.

Валентин взял у него заточку, продырявил крышку своей банки, но при этом расплескал половину воды.

– Ничего, там еще полно, – усмехнулся Юра.

– Где там?

– Где, где, в луже!

Валентин сходил за водой, вскипятил ее. И, обжигаясь, выпил с таким удовольствием, какое никогда не испытывал от обычного чая, крепкого, с сахаром. Кипяток прогрел его изнутри, а вскоре просохла одежда, которую он с удовольствием надел. Его потянуло в сон, но неугомонный Медник не позволил ему расслабиться. Затушив костер, он снова утащил его в лес и опять заставил умирать от усталости в стремительном марш-броске.

Глава 13

Сигнализация отключалась легко, для этого нужно было немного – перерезать телефонный провод и обесточить магазин. С первым Валентин справился достаточно легко, поскольку тонкий проводок не был уложен в коммуникационный канал, а из дырочки в оконной раме по воздуху тянулся к телеграфному столбу, и перерезать его не составило никакого труда.

Магазин старый, сигнализация предположительно примитивная, но все-таки они с Медником выждали время. Мало ли, вдруг она срабатывает на обрыв, и на пульт охраны поступит сигнал.

Ожидание оказалось тягостным. Валентина сейчас пугала не милиция, а лютый голод, который невозможно было заглушить никакими мыслями, никакой усталостью. Его можно было только утолить, для этого ему и нужен был сельский магазин.

А если появится милиция, они с Юрой уйдут. Магазин стоял на крутом берегу реки, к воде легко спуститься по тропинке, а там под покровом темноты и зарослей ивняка можно уйти в лес. Если, конечно, хватит сил, которые уже, увы, на исходе.