Мужчина, которого предала женщина

Полунин разбил палатку, а Юра нарубил веток и тщательно замаскировал ее. Валентин отошел от нее метров на двадцать и уже не смог разглядеть ее среди деревьев и камышей.

Разожгли они и костер, сварили кашу, щедро сдобрив ее тушенкой, наелись. Юра достал из рюкзака фляжку с коньяком, плеснул в свой стаканчик граммов пятьдесят, протянул своему спутнику.

– Нельзя, – покачал головой Валентин.

– Почему?

– Смотри.

Он взял стаканчик, выпил. И тут же рухнул на землю, поверх своего спального мешка. Это была шутка, потому что заснул он вовсе не от коньяка. Ему смертельно хотелось спать, и он мгновенно провалился в глубокий сон. А Юра пусть думает, что это реакция на спиртное…

Проснулся он поздним утром. Солнце уже поднялось над деревьями, птицы лениво переговаривались меж собой. Палатка распахнута, воздух в ней свежий, теплый. И так на мягком спальном мешке комфортно лежать, что и подниматься не хотелось.

Но в палатке не было Медника, и это показалось Валентину подозрительным. Неужели тот ушел, бросив его на произвол судьбы?… Он пулей выскочил из палатки, но быстро успокоился, увидев Юру на берегу речушки. Тот стоял спиной к нему, безмятежно поигрывая самодельным удилищем, и увлеченно рыбачил, совершенно, казалось, не обращая внимания на то, что творится у него за спиной.

Валентина вдруг осенило, что нужно подкрасться к нему сзади бесшумно, под прикрытием деревьев. Он уже усвоил уроки бесшумного передвижения на местности, но еще не очень закрепил их на практике. Вот он сейчас и поупражняется, а заодно и спутника своего упрекнет в отсутствии бдительности.

Стараясь не шуметь, Валентин подкрался к последнему дереву, отделявшему его от цели. Но только он высунул голову, как Медник вдруг пришел в движение. Полунин даже и понять ничего не успел, как в дерево в каком-то десятке сантиметров от его носа вонзился нож, который метнул Юра.

– Эй, ты чего? – обомлев, протянул он.

Ноги у него заледенели от нахлынувшего ужаса, и он с трудом сдвинулся с места, отступая к палатке.

– Подкрадываться не надо, – насмешливо сощурился Юра, глянув на него.

Он по-прежнему держал удочку в руках, и казалось, что ничего, кроме рыбной ловли, его сейчас не волнует.

– А если бы промазал? – спросил Валентин, понимая, что Медник всего лишь хотел напугать его.

– Я промазал. Метил в голову, а попал в дерево, – сказал тот, с наигранным чувством вины перед собой.

– Шутишь?

– Шучу. Если бы я хотел тебя убить, давно бы сделал это… Ухты!

Какое-то время он с восторгом смотрел, как прыгает в воде красный поплавок, а когда он утонул, резко потянул на себя удочку, вытащив из воды серебристую рыбку величиной с ладонь.

– Плотва здесь неплохо идет, – бросив добычу в котелок с водой, сказал он. – Давай бери нож, чистить будешь.

Валентину пришлось напрячься, чтобы вытащить из ствола нож.

– Я думал, у тебя сила в руках, а там у тебя жижа, – насмешливо поддел его Юра.

– Сила у тебя, – буркнул Валентин.

Если бы клинок попал ему в голову, то наверняка вошел бы по самую рукоять. Так метать ножи мог только высококлассный профи.

– Ну, а вообще, ты мне нравишься, парень, – поощрительно улыбнулся Медник. – Есть в тебе задел. Столько пройти со мной и не сдохнуть – поверь, это не каждому дано… Не каждому рядовому бойцу…

– Ну да, ты же у нас целый старший лейтенант, – сказал Валентин и, чтобы не смотреть на Юру, заглянул в котелок, где плавали четыре рыбешки.

Жарить здесь нечего, а на жиденькую уху должно хватить.

– Да, старший лейтенант. И группы в глубинные рейды водил. Знаешь, что такое глубинный рейд?

– Что-то вроде нашего путешествия.

– Ну, сходство есть, – согласился Медник. – Только мы здесь расслабиться можем, а там – нет.

– А здесь мы точно расслабиться можем?

– Надеюсь. Спешить нам некуда. Сбор только через неделю.

– Какой сбор?

– Ромашковый… Рыбу давай чисть, ушицы свежей хочется.

– Лука нет.

– Ничего, обойдемся. Мы люди не привередливые… Уху варить можешь?

– Угадай.

– Можешь. Жена тебя, наверное, гоняла по хозяйской части, – с колкой иронией предположил Юра.

– Это как? – насторожился Валентин.

– Ну, она же у тебя большим человеком была. Главный бухгалтер, да?

– И что?

– А ты так себе… Она же больше тебя зарабатывала?

– Неважно.

– Да ладно, неважно. Хуже некуда, когда баба главнее себя мнить начинает.

– Ты откуда знаешь?