Мужчина, которого предала женщина

Все это Валентин слушал вполуха. Никто не обращал на него внимания, и он спокойно раскатал матрас, заправил постель, лег поверх одеяла. Спортивный костюм у него теплый, хорошо в нем, комфортно. И тело после бани чистое, не зудит, не чешется. Есть, правда, хочется, но скоро ужин; говорят, в Лефортове неплохо кормят, да и в сумке лежит кусок сала и пачка печенья. Надо будет с сокамерниками по-братски все разделить. Но это потом, потом…

Валентину очень хотелось спать. Он засыпал, наслаждаясь покоем тесного, но, как ему казалось, уютного помещения. Чисто здесь, не воняет; ни в душу никто не пытается лезть, ни в тело… Спасибо Семычу, что подсказал, как попасть в Лефортово…

Глава 8

Внутренний будильник не тикал, но щекотал нервы, предупреждая, что сейчас прозвучит команда «Подъем!». Двадцать восьмое марта, последнее воскресенье первого весеннего месяца, дневальный уже перевел вперед стрелку часов – шесть утра по новому, летнему времени все равно что пять утра по-зимнему…

Валентин вспомнил, как просыпался в последний понедельник прошлогоднего марта месяца. Тогда он лежал в постели с Дарьяной, его ждала утренняя пробежка, о которой он думал с содроганием… Эх, вернуть бы те времена! Но, увы, это невозможно. И те утренние страхи, которыми он терзался тогда, сейчас ему казались сладким сном.

– Подъем! – громко, но с робким видом скомандовал дневальный.

Он стоял в дверях спального помещения, настороженно переминаясь с ноги на ногу. Так он готовился уклоняться от летящего в него сапога. За такое безобразие запросто можно схлопотать пятнадцать суток штрафного изолятора, но есть особо ретивые личности, которым все нипочем. Валентин к таким индивидуумам не относился, поэтому покорно поднялся со своей шконки, проворно оделся, залез, что называется, в сапоги. Пять минут на подъем, десять минут на зарядку. Нужно выходить на площадку перед бараком, на холод, инспектор дежурной смены пересчитает всех по головам, выявит недостающих, начнется разбирательство, а там и время, отведенное на зарядку, кончится. Одно хорошо, что воздуха свежего вдохнуть можно, после сна, после зловония портянок и вчерашнего горохового супа…

Все вышло, как и предполагал Валентин. Пока инспектор разбирался с тремя опоздавшими, пока грозил применить меры, зарядка закончилась, и темная масса невольников с роптанием поползла в обратном направлении.

Валентин помнил, как два месяца назад этапом из Москвы попал в эту колонию. Ему понравилось спальное помещение, в котором он оказался. Двухъярусные койки строгими рядами, подушки пирамидками, одеяла конвертиками, исправные тумбочки без всяких надписей, зато стены расписаны успокаивающими пейзажами – леса, поля, реки, облака в синем небе… Но ведь ему понравилась в свое время Лефортовская тюрьма, а через месяц-другой он волком хотел выть от черной тоски. Каждый день одно и то же, абсолютно никакого разнообразия. И уже совсем не утешала мысль, что сокамерники нормальные люди, а не ушлые хамы из отпетых уголовников…

Он так устал от лефортовской камеры, что начал подумывать о скором этапе как о чем-то если не светлом, то радостном. Хоть какие-то перемены, хоть какое-то веяние жизни… Ждал – и дождался. Приговор был предельно суров: четырнадцать лет строгого режима.

Зато Тихоплесов вышел сухим из воды. Легко отбился от всех обвинений и единого дня не провел за решеткой. А Валентина этапом отправили в новгородские земли. На целых тринадцать с половиной лет. На целую вечность. Ему будет сорок четыре года, когда он выйдет на свободу. Кому он будет нужен в таком возрасте с его здоровьем и репутацией уголовника? А здоровье он вряд ли сможет сохранить. Работа здесь, может, и не тяжкая, условия содержания не самые убийственные, но та черная депрессия, что давит на него не переставая, рано или поздно подорвет организм изнутри.

До половины седьмого утра есть время заправить постель, навести порядок в тумбочке. За бардак здесь спрашивают жестко, можно и в штрафной изолятор загудеть – на пять, на десять, а то и на пятнадцать суток. Плохо там, холодно и голодно, и еще можно должности своей лишиться. А работа у Валентина – не бей лежачего. В колонии действует федеральная программа, по которой заключенные могут получить высшее образование, здесь открыт филиал Новгородского университета, преподаватели которого ведут занятия дистанционно, через Интернет, по специальным программам. Менеджмент, юриспруденция, программирование…