Мужчина, которого предала женщина

На завтрак был плов – вернее, блюдо, которое так называлось. Вареный рис перемешивался с фаршем из костей, сухожилий, после чего подавался к столу. Но в принципе есть можно. Тем более что в других колониях мясо по утрам вообще не полагалось, а тут хоть намек на него сделан, и то хорошо. И хлеб сегодня вкусный, теплый, только что из печи. Начальник колонии строго за этим следит, потому и не бунтует колония. Чай не самый крепкий, но в нем сахар чувствуется; правда, горячим его не назовешь, не прогревается нутро.

Шесть пятьдесят – семь двадцать. Развод на работу. Валентина выводят из строя и под негромкое улюлюканье особо завистливых отправляют в сторону административного здания, что находится за пределами зоны, за контрольно-пропускным пунктом. Таково было условие преподавателей университета, с которыми начальник лагеря установил контакт. Система обучения дистанционная, но время от времени преподаватели все-таки приезжали в филиал, чтобы лично пообщаться со студентами. Поэтому они очень просили, чтобы руководство колонии избавило их от контакта с общей массой зэков. Начальство пошло им навстречу и выделило несколько комнат в большом административном здании. Чтобы попасть туда, Валентину и остальным студентам из заключенных требовался пропуск.

От штабного здания до ворот транспортного КПП рукой подать, и кое-кто всерьез считает, что там воздух особый, свободный. Валентин с этим не согласен. Обычный там воздух, и свободой не пахнет. Там ведь и внутренний периметр охраны есть, и внешний, еще и стена высокая между ними, «егоза» над ней такая, что не продерешься. Автоматчики на вышках, собаки… Нет, при всем желании не сбежать на волю.

Семь тридцать. Начало работы… Не сбежать из лагеря. А хотелось бы убраться отсюда куда-нибудь далеко-далеко, пусть в таежную глушь, но так, чтобы на свободу, чтобы не доставали коли чибисы, чтобы не толкались мужики… Впрочем, жить можно и в неволе. Лишь бы только с должности не слететь. А то компьютерных специалистов в лагере хватает и без Валентина. Хакеры, пираты, контрабандисты – и многие с высшим образованием. А место здесь, при филиале университета теплое, уютное. Народ по шумным и холодным цехам разошелся – а здесь батареи горячие, комнаты просторные, обои на стенах, занавески на высоких окнах, портреты великих мыслителей прошлого тысячелетия, на длинном столе вдоль стены – шесть компьютеров.

Но Валентина сейчас больше привлекал другой стол, обычный канцелярский, в небольшой комнатке, которую он облюбовал для себя. Там у него в тумбе электрочайник, заварка, сахар, конфеты, печенье. Лейтенант Бубенцов появится только через час, не раньше. За ним потянутся студенты, начнутся занятия. А пока можно и чаи погонять. Главное не разлениться, чтобы затем в ударном темпе сделать влажную уборку, да такую, чтобы ни одной пылинки не осталось…

Валентину часто снились мамины пирожки – с мясом, с печенкой и рисом, капустой, сыром. Не так давно они пришли в посылке, которые мама собиралась высылать регулярно, два раза в месяц. Пирожки там, правда, были черствыми, но все равно в них ощущался запах отчего дома.

От Дарьяны посылок не поступало, и в Лефортово она передачки не слала. И спасибо ей за это. Чем меньше напоминаний о ней, тем быстрей забудется…

Валентин открыл дверцу тумбы, с тоской глянул на приклеенную к ней фотографию из семейного альбома. Дарьяна в купальнике, на берегу моря. Он даже думать боялся показать этот снимок кому-то, не то что повесить перед своей койкой. Дарьяна такая красивая и соблазнительная на этом фото, что рукоблудники не дадут покоя… А может, и не нужно ее забывать? Тринадцать с половиной лет – это, считай, вся оставшаяся жизнь. Валентин уже и не верил, что когда-нибудь он выйдет на свободу, слишком далеко этот момент, слишком уж он из-за этого неправдоподобный. А раз так, то почему бы не представить, что Дарьяна до сих пор принадлежит ему как законная жена, что ждет его верно и с любовью? Так ведь легче будет жить. Иллюзия – это шаг к реальности, но с черного хода, по скользкой лестнице, упав с которой можно сойти с ума. Но если Валентин сойдет с ума, то Дарьяна станет еще ближе…

Он достал из тумбы электрочайник, налил в него воды из пятилитровой баклажки. Это утренний туман в голове не рассеялся, потому и бродят по извилинам сумрачные мысли. Ничего, вот уже поднимается солнце рабочего дня, оно разгонит сумасбродные мысли о Дарьяне…

Он выпил чаю, навел порядок в помещениях, а когда прибыл начальник, доложил ему о готовности к работе. Бубенцов сам обучался в дистанционном университете, но на организационные вопросы замыкаться не стал. Материал для самостоятельной работы скачивал и распечатывал Валентин, он же объяснял всем, что и как нужно делать; а теми студентами, кто изучал программирование, он занимался лично. Знаковые системы, коды, конфликты, баги… Он старался соответствовать запросам, потому что не хотел остаться без этой должности. Ведь он собирался и сам получить второе образование, заняться юриспруденцией. А почему нет, если есть возможность?…