Мужчина, которому захотелось согреться

Я могу принять то, что я поступил неправильно. И это не значит, что я стал от этого хуже и что я плохой, низкий человек. Сегодня я поступил плохо по отношению к тебе, а завтра я сделаю вывод и поступлю хорошо. Это был мой опыт – мое осознание, переоценка значения совершенного поступка. Новый день – новый ты, приобретший новый опыт, формирующий другого тебя.

Один ярче другого

– Почему в отношениях один ярче другого?

– Потому что один горит ярче другого.

– Тот, что ярче, высасывает другого и оттого становится таким?

– Я думаю, один зажигает себя снова и снова, имея стремления, планы, индивидуальность, желание жить и реализовывать себя в разных ролях. А другой чего-то из этого не имеет и может жить жизнью первого, не находя смысла в собственной.

Либо он может думать, что достаточно реализовать себя как супруга и родителя.

– Но ведь это нечестно. Один цветет и пахнет, а другой – нет.

– Гореть ярко – это выбор, и первый не виноват в том, что другого оскорбляет его яркость. Думаю, он был бы и рад, чтобы его спутник однажды совершил такой же выбор. Почему-то людей оскорбляет чужая яркость, когда на подобном фоне можно заметить собственную тусклость. Хотя это прекрасное осознание, которое может стать толчком к изменению собственной жизни – к изобретению новых версий себя и реализации их.

Мне грустно, я нуждаюсь в объятии

– Мне было больно, я была ранена. Я сидела, мне было плохо и грустно, я поняла, что нуждаюсь в человеке, который сможет меня обнять, успокоить и вытащить из этого состояния.

Тебе стоило всего-то меня обнять и утешить. Я не просила об этом, но мне казалось, что ты должен знать, что твои объятия и поддержка в эту минуту спасут меня.

– Мне стоило тебя обнять. Я не знал, как повести себя в этой ситуации. Хотя и сам порой очень нуждаюсь в объятии.

«О мужчине, которому захотелось согреться…»

Однажды я был проездом в Москве, имелось несколько часов до отъезда, решил зайти в Московский Дом Книги. Я люблю проводить время в этом месте, нравится мне оно, там уютно. Взял в руки книгу Евгения Водолазкина «Авиатор», много слышал о ней, даже представлял себе определенную картинку. Присел на скамейку у окна на втором этаже и погрузился в чтение.

И с первых страниц книга «зашла». Уверен, это замечательное произведение не нуждается в дополнительном пиаре. Это не отзыв, а описание одного момента, который прямо откликнулся во мне.

Главный герой попросил медсестру, совершенно незнакомого, можно сказать, чужого человека, прилечь рядом. Это было описано так:

«– Лягте рядом со мной, Валентина, – попросил я. – У меня нет дурных мыслей, и я совершенно безопасен – вам это известно. Мне только нужно, чтобы рядом со мною кто-то был. Совсем рядом, иначе я никогда не согреюсь. Я не могу этого объяснить, но это так».

Лягте со мной. Мне нужно, чтобы рядом кто-то был. Иначе я никогда не согреюсь.

Я это прочувствовал. Вот прямо оказался на больничной койке рядом с медсестрой Валентиной, которая согласилась на такую странную (казалось бы) просьбу.

Вот так бывает в жизни. Ты можешь сам себя поднять, подать себе же самому руку, ты можешь сам себя подбодрить, утешить, дать себе пинок под зад, похвалить. Но попросить чужого человека прилечь рядом (да что там чужого, иногда даже близкого) – это дикость.

Он попросил. И она оказалась в эту минуту рядом с ним, согревая его.

«Я же мужчина. Я должен быть сильным, а иначе будут считать меня тряпкой, мягким, слабохарактерным. Мне не полагаются объятия». Какая муть. Вот из-за этих всех стереотипов и не может порой мужчина подойти к своей женщине и сказать: «Обними меня, пожалуйста. Ничего не спрашивай, просто обними», – потому что это не норма.

Даже на то, чтобы согреться, человеку нужна смелость. Смелость сказать о своем желании. Не побояться выглядеть глупым, непонятым или даже слабым в глазах того, кого хочется попросить об этом, а есть еще и «невидимое общество» (голос которого громко вещает внутри).

Я сам не помню, просил ли я о таком. Хотя, прочитав этот отрывок, понял, что в этом порой очень нуждаюсь. И девчонки (зачастую) почему-то сами редко просят об этом, хотя думаю, что и им это нужно. Возможно, ждут, когда родные человечки сами почувствуют и обнимут их. Но нет здесь ничего постыдного – попросить.

Ну, бывает, когда замерзаешь душой. Ну, не согреться! Все можешь сам, можешь ни на кого не полагаться в этом мире, кроме себя. А тебе такому – самостоятельному, независимому, свободному, но замерзшему, – не хватает элементарного тепла (всего-то объятия). Целого объятия! Даже чужого человека.