Мужчина, который забыл свою жену

— Пытались, но не могли договориться, к какому именно. Я хотела обсуждать проблемы с консультантом-женщиной, а ты заявил, что не желаешь, чтобы с самого начала чаша весов склонялась в мою сторону.

Да, это тупик, в котором не найти компромисса. Может, надо было поискать консультанта-транссексуала? Но брак и без того пребывал в настолько плачевном состоянии, что не стоило усугублять ситуацию: представляю, как я пялюсь на свежесделанные сиськи консультанта, стараясь не обращать внимания на его кадык.

Я уселся на диван, Мэдди устроилась рядом, налила себе вина и протянула мне бутылку.

— Моё пьянство стало одной из причин, по которой ты не захотела больше со мной оставаться?

— Какое это теперь имеет значение?

Я выплеснул свое вино в горшок с цветком, только что подаренный её матерью.

— Ладно, я бросаю пить. Что ещё?

— Я не хочу это сейчас обсуждать.

— Но я хотел бы знать, тем более что это не имеет уже никакого значения. Почему мы решили расстаться? Чем настолько невыносима была совместная жизнь?

— Да… всем.

— Извини, так не пойдёт. Тебе всё-таки стоит привести конкретные примеры, причины разногласий, поводы для споров.

— Конкретные? Хорошо. — Она посмотрела на потолок. — В молодости ты был таким темпераментным, так остро воспринимал несправедливости мира, считал, что мы должны изменить его. Но с годами всё это превратилось в занудное нытьё.

— Ладно, это раз, — согласился я. — Считается…

— Пойми, это было невыносимо скучно! Ты приходил в неистовство от всякой фигни. — Теперь её было не остановить. — Я спокойно принимала то, что ты седеешь и лысеешь, что на лице у тебя появляются морщины, а живот растёт. Но старела твоя душа, словно дряблым и отвисшим становился сам твой дух, и любить тебя такого становилось всё труднее.

— Спасибо, достаточно! Не стоит переходить на личности! — Я поднялся, чтобы выбросить пустую бутылку в мусорное ведро, и на нервной почве швырнул её чересчур сильно, едва не расколотив. — Но всё равно этого недостаточно для развода. Настоящей причины я так и не услышал.

— Мы больше не были счастливы, — вздохнула она. — Постоянно ругались, а дети очень переживали. Какие ещё причины нужны?

— Но из-за чего мы ругались?

— Из-за всего подряд. Ты убеждал меня заниматься фотографией, участвовать в выставках. А когда у меня начало что-то получаться, ты злился, что меня часто не бывает дома. Вёл бесконечные разговоры о том, как важна поддержка мужа, но когда доходило до дела, до повседневной рутины, когда надо было заниматься хозяйственными делами, вовремя возвращаться с работы или отказаться от возни с Гэри и его идиотским интернет-сайтом, — тебя никогда не было.

— Кстати, должен признаться, никак не возьму в толк, с чего это я связался с проектом «ТвоиНовости»…

— Да чтобы сбежать из дома, непонятно? А потом ты никак не хотел поверить, что какой-то владелец галереи может заинтересоваться моими работами. Говорил, что он просто решил за мной приударить.

— Ну, знаешь, это даже звучит подозрительно. Я, разумеется, ревновал к другим мужчинам. Ты очень привлекательная женщина, и, возможно, этот галерист тоже так считал.

— Но это лишь подтверждает, что ты видел во мне только юбку. Я и так чувствовала себя неуверенно, а из-за тебя стало в сто раз хуже, ты всё время старался принизить мои достижения.

— Хорошо, согласен. Да, ты не чувствовала поддержки с моей стороны, и вдобавок я тебя обижал.

— Ну почему он не мог устроить выставку просто по той причине, что я хороший фотограф? Почему обязательно надо предполагать, что у Ральфа исключительно романтический интерес ко мне?

Я чуть не выронил стакан — не ожидал, что она проговорится.

— Что?! Так этот «владелец галереи» и есть Ральф? И ты утверждаешь, что у меня не было оснований ревновать, подозревать, что он за тобой ухаживает, хотя завтра уезжаешь с ним в Венецию?

— Да, сейчас всё изменилось. Однако в тот момент у нас были исключительно профессиональные отношения.

— Ага, просто он за тобой ухлёстывал! Я был прав.

— Ты не можешь этого знать!

— Разумеется, могу! Боже правый, ты ведёшь себя так, будто это я во всём виноват, — но я хотя бы не сбегал с другой! Я никогда тебе не изменял!

— О чём это ты? Я тебе не изменяла.

— Вот как? И это не твой чемодан стоит у дверей? С двумя билетами до Венеции в боковом кармане?

— В этом всё дело, верно? Ты не можешь смириться с тем, что я встретила другого.

— Нет, я не могу смириться с тем, что ты не даёшь нам шанса всё исправить, между тем как я по-прежнему не понимаю, почему мы разводимся.

* * *

Когда рано утром Мэдди спустилась в кухню, я уже ждал ее, хлопоча по хозяйству.

— Вот это да — ты поднялся ни свет ни заря!

— Да, хотел разгрузить посудомойку и приготовить детям завтрак, пока твоя мама не застукала меня за этим занятием и не посвятила в рыцари. Я приготовил тебе чай — держи.

Тьма за окном придавала нашей встрече оттенок нелегальности: она улетала в отпуск с любовником, но сейчас шутила с бывшим партнёром.

— Как тебе спалось на диване?

— Неплохо. Только Вуди захапал всё одеяло…

Звякнул телефон Мэдди — сообщение.

— Ой… машина пришла.