Мужчина моей судьбы

— Вот еще, — оскорбилась я. Нет бы феей назвать. Я что, так ужасно выгляжу?

— Нам назначено, — с достоинством пояснил «граф».

Малыши переглянулись, стукнули копьями о землю и дружно гаркнули:

— Проходите.

Подземный лабиринт, в конце которого находилось логово кобольдов, был напичкан просто-таки неприличным количеством всевозможных ловушек. Ямы с кольями, внезапные обвалы, натянутые поперек коридора тонкие незаметные веревочки, камни, плюющиеся стрелами, падающий потолок. Вишенкой на торте стала нарисованная на глухой стене огромная дверь с надписью: «Самая главная сокровищница. Несметные богатства. Внимание! Троллям вход воспрещен».

На всем пути следования из темных ниш нам навстречу неожиданно выскакивала до зубов вооруженная мелочь и выпаливала все те же изрядно надоевшие вопросы:

— Тролль?

— Троллиха?

А сзади сосредоточенно сопела сопровождающая от входа парочка.

В конце концов, нас это достало. Как только из очередного черного провала выпрыгивала доблестная охрана, мы тут же, не дав им открыть рот, громко сообщали:

— Не тролли…

— Назначено…

После чего, не сбавляя шага, топали дальше.

Но все рано или поздно заканчивается.

Поворот… Другой… Узкая скальная щель, в которую с трудом пролезал худой человек… И перед нами распахнулась просторная пещера, залитая призрачным красноватым светом. Мы сделали несколько шагов вперед и остановились, с любопытством оглядываясь.

Высоченные, едва различимые в полутьме своды. Закопченные и ноздреватые, будто сделанные из пемзы, стены. Разбросанные повсюду плоские валуны всех размеров — они явно заменяли здешним обитателям столы, стулья, кровати, да и остальную мебель тоже. И деловито снующие туда-обратно странные существа, во внешности которых человеческое причудливо переплеталось со звериным.

Гладкая серая кожа, жилистые, очень гибкие лапы с острыми когтями, вытянутые полулица-полуморды с крепкими челюстями, маленькие рожки, большие длинные уши и голые хвосты, напоминающие крысиные. Мои новые знакомые походили на забавных ящериц, которые зачем-то решили превратиться в людей, но на полпути внезапно передумали, да так и застряли в половинной форме.

О капризах моды и платьях от кутюр здешние обитатели явно никогда не слышали и своим внешним видом не заморачивались. Предпочитали или набедренные повязки, или какие-то разноцветные тряпки — потрепанные, а порой и вовсе изодранные. Самые мускулистые особи сжимали в лапах копья, топоры и даже мечи. «Женщины» позвякивали браслетами-амулетами. А у некоторых кобольдов на макушках красовались зажженные свечи, причем создавалось впечатление, что они вырастают прямо из головы.

Мои провожатые важно выступили вперед, снова громыхнули оружием и истошно проорали:

— Не тролли!..

А тот, что с «кастрюлей», бережно пригладил уши и уточнил:

— Назначено…

На миг все замерло. Мелкие перестали суетиться, повернулись к нам, а потом волной отхлынули к стенам, открывая проход к центру. Туда, где за идеально круглым валуном в окружении вооруженной до зубов «братвы» сидел пожилой кобольд. Одет местный авторитет был на удивление прилично, да и на человека походил гораздо больше, чем остальные его соплеменники. Ни когтей, ни клыков, круглые уши… Даже аккуратная белая бородка имелась.

— Ну, проходите, коли назначено, — хмыкнул он, вглядываясь в наши лица. Я так и ждала, что сейчас добавит: «Выпьем, закусим, о делах наших скорбных покалякаем». От этих хаудданцев всего можно ожидать.

Не добавил. Лишь небрежно повел рукой, приглашая за свой «стол»…

Я называла брата прирожденным авантюристом? Забудьте! Как выяснилось, он и в подметки не годился смотрящему Дургаху.

Кобольд сразу принял Петькину идею — нет, не просто принял, пришел от нее в восторг. Все остальное время «высокие договаривающиеся стороны» азартно и со вкусом обсуждали условия сотрудничества, проценты с продажи и прочие не менее важные детали. Многочасовые переговоры длились с раннего утра и почти до вечера, с небольшими перерывами на еду, во время которых дебаты не затихали, лишь шли чуть более вяло.

— Четверть от прибыли и титул заслуженного кобольда, — вкрадчиво предлагал Дургах.

— Половина, — стоял на своем братец. — Торг здесь неуместен.

— Торг всегда уместен, — сопротивлялся не знакомый с творчеством Ильфа и Петрова кобольд.

Он недобро щурился, и мне опять начинало казаться, что смотрящий вот-вот выдаст: «Обмануть хочешь? Дурилка картонная…». Но вместо этих слов следовало новое заманчивое предложение:

— Четверть с гаком.

Каковы размеры этого самого «гака», скромно умалчивалось.

— Половина.

— Треть.

— Половина.

— Треть с гаком.

— Две трети. Напоминаю, что вы ничего не теряете, все риски я беру на себя.

Тяжелый театральный вздох.

— Ладно… Половина так половина, пользуйся моей добротой, смертный.

— И про обещанный титул не забудьте.

— Ну ты и плут, одно удовольствие с тобой торговаться, — неожиданно расхохотался нелюдь. — Первый раз такого забавного человека встречаю. Развлек, спасибо. Что ж, по рукам.

— Надо же, договорились, — раздалось за спиной насмешливое.