Мужчина не для меня

Плот находился в открытом море и вокруг только волны, набегавшие на хлипкое сооружение. Мужчина правил длинной деревянной палкой и смотрел куда-то вперед, а затем внезапно замер и, наклонившись, положил палку на поверхность плота, рядом с ногами. И прежде чем я поняла, что он намерен делать дальше, мужчина поднял вверх руки и стал водить ими по кругу. Я не слышала его слов, но знала — он творит какое-то заклинание или... Но это было невозможно.

А потом я догадалась — он открывал портал.

На воде!

Сумасшедший!

Рот открылся для крика. Я хотела остановить сумасшедшего от ошибки. Мой Жук не мог не знать, чем опасен портал, открытый над водой. Никто из магов не посмел бы сделать это. Слишком рискованно, слишком опасно!

— Гейл! Нет! — выдохнула я, и что-то до боли обожгло руку, вырывая меня из видения до того момента, когда мужчина успел оглянуться, и я смогла разглядеть его лицо.

Очнулась на руках короля. Его Величество снизошел до моей особы, и теперь я лежала на его коленях, а сам Виктор смотрел на меня, чуть нахмурив брови.

— Что с принцессой? — спросил кто-то. Обступившая нас толпа придворных ахали и охали.

— Упала в обморок! — услышала я еще чью-то фразу.

«Гейл!» — подумала и моргнула. Неужели жив? Неужели это не просто видение, рожденное моим воображением?

Сердце забилось быстрее, и я попыталась сесть. Рука короля подтолкнула в спину, помогая осуществить задуманное.

— Ваше Высочество! — Нортон протянул мне руку, и я посмотрела на его пальцы, затянутые в белую перчатку с таким отвращением, словно она была перепачканная слизью. Неохотно приняла ее и встала, пошатнувшись.

— Ее Высочество, наверное, переволновались от счастья! — заявил маг, проводивший церемонию. А я посмотрела в глаза Нортона, думая теперь только о том, что он и все остальные услышали. Кричала ли я в своем воображении или и здесь произнесла имя Льюиса, приговорив его к смерти. Но глаза министра оставались спокойными. Правда, это меня все равно насторожило. Такой, как Нортон, умел скрывать эмоции. Но тут до меня дошло. Все присутствующие называли меня — Ее Высочество. Это как понимать? Не помню, чтобы я произносила нужные слова и мне на голову надевали корону! Что произошло за то время, пока я была без сознания?

Подняла руки и потрогала волосы. Так и есть! Корона! Нацепили, пока лежала без чувств! Но как так можно? Это нарушение всех правил!

Я огляделась по сторонам. Вот неподалеку стоит бледная Маргот, по всей видимости, ее не подпустили ко мне, и она вся распереживалась, увидев, как я падаю, да и кто бы ни испугался на ее месте. А вот и Грэхем, такой же взволнованный, стоит, прижав к груди руки. Я послала ему слабую улыбку.

— Продолжим! — велел Виктор, и меня подхватили под руки ученики мага, подвели назад к постаменту.

— Корону мы вам надели, Ваше Высочество! Теперь надо принести слова клятвы, и мы заверим ваш титул вашей подписью и капелькой крови, которая после отправится в архив, — произнес маг.

Моего мнения никто не спрашивал.

— Повторяйте за мной! — продолжил маг.

Я внутренне сжалась. Чувство протеста превратило ладони в кулаки, только что я могла поделать? Сказать сейчас при всех, что отказываюсь. Поможет? Вряд ли. Собравшиеся — приближенные не Виктора. Здесь все подвластны Нортону и своим отказом, я только усугублю и без того тяжелое положение. Так, став принцессой, я ненадолго успокою своих врагов, и у меня будет время...

«Время для чего?» — спросила саму себя.

«Время дождаться Гейла!» — ответила мысленно, и маг заговорил, а я, будто прилежная ученица, стала повторять за ним слова клятвы.

Страшная буря и огромные волны, треск ломающейся лодки, вспышка острой боли и темнота, жуткая и ужасающая, наполненная холодом и жалкими попытками изменить хоть что-то в своей судьбе.

Он боролся с бездной, куда его затягивали волны. Погрузившись в воду, почувствовал, как течение уходящей назад волны тянет его за собой. Решил не сопротивляться, расслабился, думая только о том, как выплыть после, как сохранить воздух в легких, что с каждый секундой грозились разорваться в груди и просто молили его открыть рот и сделать губительный вдох, после которого море заберет в свои недра очередную жертву.

Но Льюис был не из тех, кто так легко сдается. Он борец. С самого детства и до сих пор выживал только потому, что не сдавался ни в каком случае, не отступал от намеченной цели и шел вперед, порой по головам, порой поступая не так благородно, как учила его мать.

Море отпустило лишь у самого дна. Оттащило далеко и виски сдавило глубиной. Плыть к поверхности было мучительно долго, и мужчина радовался лишь тому, что лодка разбилась у самого острова, а не там, на глубине, где его шансы были бы слишком мизерными.