Мужчина не моей мечты

— Жрецы велели нам вместе держаться. И вообще ожерелье именно мне дали, одному тебе даже через границу Хауддана не перебраться. Так что не глупи. Ты сейчас к Дильфору? Вот и иди, проверяйся, пей свои микстуры, здоровье тебе еще понадобится. Если считаешь, что нужно уходить до появления Саллера, значит, так тому и быть. Вернешься — обсудим, я тебя здесь подожду.

Петька ушел, а я засела за карты местности. Но если день с самого утра не задался, то, как водится, и дальше на хорошее надеяться не стоит. Минут через десять бесшумно скользнувшая в дверь Дора почтительно доложила, что меня хочет видеть ее сиятельство графиня Аниаш Ольес.

Активизировавшаяся после нашего приезда из обители матушка Пипи весь вчерашний день многозначительно на меня поглядывала и делала какие-то странные двусмысленные намеки. Беседовать с ней ужасно не хотелось, но отказаться принять мать мужа — верх неприличия, и я, затолкав досаду поглубже, велела камеристке впустить гостью.

— Мири, — разулыбалась с порога свекровь, — сегодня дивное утро, не правда ли?

— Великолепное, — подтвердила я мрачно, соображая, что же означает неожиданный энтузиазм «маменьки» и как к нему относиться.

— Чудесно выглядишь, деточка, — продолжала чирикать ее сиятельство. — Такая свежая, отдохнувшая.

Она грациозно опустилась в кресло, расправляя складки легкого утреннего платья — белого с перламутрово-розовым поясом и такого же цвета кружевным воротничком.

— Спасибо. — Я скромно потупилась, надеясь, что после односложных ответов визит вежливости долго не продлится и меня наконец оставят в покое.

— А вот Пипи что-то совсем бледненький. — Гладкий лоб графини перерезали озабоченные морщинки. — Как здоровье нашего драгоценного мальчика? Как ему спалось?

Она на мгновение замерла, впившись в меня взглядом, и я поняла, что, собственно, ради этого вопроса весь цирк и затеян.

— Замечательно. Мы как легли, так сразу и заснули.

Я невинно похлопала ресницами, заставив Аниаш огорченно поджать губы.

— Сразу заснули… Знаешь, дорогая, — в ее тоне плеснуло плохо скрываемое раздражение, — сон — это, конечно, прекрасно…

— Да-да, — перебила я, делая вид, что не догадываюсь, куда она клонит. — Вот и мастер Дильфор говорит, что Трэю нужно больше спать…

— Но в семейных отношениях, поверь, сон не самое важное, — с нажимом закончила преданная родительница. — Жена обязана заботиться о супруге и в первую очередь — о его мужском здоровье, а сон этому не способствует. Даже больше — вредит!

— Но мастер Дильфор…

— Лекарь, — фыркнула гостья презрительно, — на то и лекарь, чтобы свои интересы блюсти, а ты должна о нашем Пипи думать и помочь ему побыстрее снова… гм… обрести себя.

— Я?.. — Широко раскрыла глаза.

— А кто же еще, милая? У хорошей жены муж быстро не засыпает. А вот у нерадивой да холодной… — Она осуждающе покачала головой. — Мой бедный мальчик такой чувствительный, такой… отзывчивый. Уверена, не его вина, что приходится «сразу засыпать».

Это она сейчас что, обвиняет неопытную невестку в импотенции обожаемого отпрыска? Плохо, мол, стараешься, дорогая невестушка, лежишь бревно бревном — вот и не встает у… не выздоравливает супруг-то. Мда… Недаром говорят, свекровь — это мать идеального сына, которому не повезло с женой.

— Вы меня обвиняете в том, что я плохо ухаживаю за мужем? — Я скорчила возмущенную гримасу.

— Что ты, что ты, деточка, — тут же пошла на попятный Аниаш, — конечно, нет. Но если приложишь немного больше усилий, — она смерила меня оценивающим взглядом, — будешь ласковой и чуткой, Пипи непременно… откликнется, и уже очень скоро вы порадуете меня внуком. И маркиза Астона, разумеется. Ты понимаешь, о чем я, Мири?

— Нет… — Усмехнувшись про себя, растерянно помотала головой. — Что нужно делать?

— Мужчина любит глазами, девочка моя, — назидательно выдала ее сиятельство, — и наш ненаглядный мальчик не исключение. Созерцание обнаженного женского тела, жарко льнущего к его груди, нежные прикосновения, поцелуи — все это помогает собраться и… гм… воспрянуть. Да… воспрянуть… Помню, мой дорогой супруг после неумеренных возлияний тоже частенько…

Она мечтательно прикрыла глаза.

— Помогает воспрянуть? — Я бесцеремонно вмешалась в воспоминания свекрови. — Духом?

— Что?.. — тут же осеклась женщина. — Да-да… духом. Конечно, духом. Чем же еще? А… разве матушка, маркиза Астон, ничего тебе не рассказывала?

— Не успела, — огорченно пожала я плечами, — обещала перед первой брачной ночью поговорить, но… сами понимаете.

Аниаш чуть заметно скривилась. Я ее очень хорошо понимала — нести просвещение в массы всегда тяжело.