Мужчина - подделка (ЛП)

— Изумительно. — Она машет стаканом с соком в знак признательности. — Пока

ты там, захвати миску с фруктами.

Мой придирчивый ответ выходит полным сарказма:

— Что-то еще?

Она не отвечает.

Буквально... игнорирует меня.

Открывая холодильник, я убеждаюсь, что веду себя шумно, наполняя второй стакан

соком и намазывая свой уже остывший тост. Но я не голоден. По факту, я нахожу все эту

шараду чертовски забавной.

— Могу я присесть? — Я указываю на ее распростертое на моем диване тело и

измазанные маслом руки, которые она продолжает вытирать о леггинсы. — Может, в

следующий раз тебе стоит взять тарелку, — говорю я, отмечая кучу крошек, рассыпанных

на ее майке.

Либби смотрит вниз и приподнимает бровь.

— Легко исправить, — отвечает она, вставая и трясясь и отряхивая руками грудь, сбрасывая крошки на пол и снова садясь на место.

— Ладно... — Я делаю глубокий вдох и ставлю тарелку со стаканом на кофейный

столик. Как бы забавно это ни было, крошки меня просто взбесили. — Что происходит, Либби?

— Я в порядке.

Я указываю на бардак.

— Это не ты. Мне с трудом верится, что ты внезапно прониклась отношением «мне

насрать» без причины.

Она вздыхает.

— Я хреновая в такого рода вещах.

— Каких вещах?

Она спускает ноги с дивана и садится прямо, но ее лицо перекашивает от боли, когда она так делает.

— Я пыталась тебя разозлить. Только так ты позволишь мне уйти.

— Это сработало.

— Знаю. — Она гордо улыбается. Выражение твоего лица было типичным. — Я

знала, что ты взорвешься, когда я встала и отряхнула крошки на пол. — Она вдруг

хватается за живот и глубоко вздыхает. — Чувствую себя, как будто этим утром меня

избили. Сейчас даже дышать больно.

— И поэтому ты остаешься здесь, — бурчу я, скользя по дивану и садясь рядом с

ней. — Ни за что я не позволю тебе вернуться домой к нему, чтобы он мог убедить тебя

сделать аборт.

Ее глаза расширяются.

— Я бы никогда этого не сделала.

— Понимаю. Просто у меня в голове есть это сомнение. Я уже потерял с тобой

одного ребенка и не готов потерять еще одного. Хочу убедиться, что у тебя есть все, в чем

ты нуждаешься во время беременности, и я могу быть уверен в этом, пока ты здесь.

— Я... Я не останусь до родов, Алекс.

Она останется, но я ничего не говорю. Я ее напугаю, если скажу, что планирую

продержать ее здесь на протяжении всей беременности. Я много думал с тех пор, как

узнал о ребенке и есть только один путь узнать, сработает ли этот второй шанс, если мы

будем рядом друг с другом. Так что, боюсь, она застряла со мной на какое-то время или

пока я не решу, сработает ли это.

— Обещаю, что не останусь здесь, Алекс.

Тон ее голос звучит как предупреждение, которое я отбрасываю легким взмахом

руки.

— Раз ты так говоришь, — отвечаю я, полон намерения отыскать все причины

оставить ее здесь. — Ты собираешься записаться на прием к акушерке?

— Сделаю через минуту. Мой телефон в тренировочной сумке, а мне слишком

комфортно, чтобы двигаться.

Она вытягивает руки над головой, из-за чего майка поднимается выше живота.

Мой взгляд прикован к обнаженной плоти. Я жажду ее, член пульсирует в

пижамных штанах. Но я знаю лучше. Мы можем стать ближе, но нам не стоит спать

вместе. Это только усложнит наши чувства.

— Пойду проверю электронную почту. Оставлю тебя, чтобы ты позвонила

акушерке. Если тебе что-то понадобится, позови, — говорю я, забирая с кофейного

столика свой тост и сок и направляясь в кабинет.

Мне нужно убраться подальше, пока я не набросился на нее.

***

Закрывая дверь в кабинет, я делаю длинный сдавленный вдох, иду и сажусь за стол.

Я получил пару писем от Шона и Бенедикта этим утром, кторые хотели узнать, как

прошел предыдущий вечер. Не уверен, что у меня есть яйца, чтобы хотя бы рассказать им

о произошедшем, не говоря уже о том, чтобы поведать, что Либби беременна.

Решив, что неведение — это блаженство, я пропускаю их электронные письма и

удаляю остальной мусор, который сумел пробраться через мой фильтр спама.

Но есть один мейл, который я не удалил, потому что он привлек мое внимание.

Открывая его, вижу, как экран заполняется изображениями детской мебели, доступной к

покупке.

Знаю, что сейчас слишком рано думать об этом, но идея меня заинтриговала. Мой

взгляд обращен к простому детскому набору, и я не могу остановить свое воображение.

Представляю себе Либби, сидящую в кресле в углу детской спальни в пастельных тонах.

Она прижимает нашего ребенка к груди, на ее губах мерцает улыбка, полная любви.

Но одного в этой картинке не хватает.

Отца ребенка.

Меня.

Мне стоило стоять позади Либби. Картинка должна включать меня, улыбающегося

и счастливого, наслаждающегося маленькой семьей, которую мы создали. Но будем ли мы

счастливы, если заставим себя сделать это?

Опуская голову на руки, ставлю локти на стол со вздохом. Я знаю, чего хочу, но не

знаю, сработает ли это. И я ненавижу это ощущение. Я привык получать все, чего хочу, по

щелчку пальцев, но чувствую, что Либби собирается сделать это проблемой.

— Дерьмо. Что я делаю?