Мужчина в колготках

София Анатольевна, мама Александра Пескова:

«27 августа к 10 часам утра надо было явиться в училище. Приехали, подходим к педагогам — они с Сашей здороваются, обнимаются, как родные. Я смотрю и думаю: «Какие хорошие учителя, как любезно встречают!»

Потом пошли в общежитие. Там было собрание. Оказалось, я — единственная мама, которая приехала провожать своего сына на учебу. По этому поводу меня посадили в президиум. А студенты — в зале, на стульчиках.

Директор училища меня поприветствовал, похвалил, что приехала. А то как это так, ребята отучились четыре года, а родители даже не знают, где они живут, как учатся.

1 сентября всех собрали на торжественный митинг, посвящение в студенты. На манеже накрыли большой стол, на одном его конце лежала куча гладиолусов. Зачитали приказ о выпускниках, а потом — о зачисленных студентах. В тот момент, когда директор сказал, как много было абитуриентов, 252 человека на место, я заплакала… Эту цифру не забуду никогда.

Рядом со мной сидел мужчина, видимо, работник училища. Спросил, кто у меня, я сказала — сын. Когда приказ зачитали, ребятам начали вручать студенческие билеты и дарили гладиолусы. Когда вручали Саше, я показала этому мужчине — вот он. А у самой слезы текут, не знаю почему. Я тогда подумала: «Значит, мой сын для чего-то годен, раз такой конкурс прошел…»

А мужчина мне отвечает:

— Да, хороший у вас сын, одна походочка чего стоит…

Сроду мне не забыть этого».

Вот так я поступал в цирковое училище. Тогда я еще не признался Рутбергу, что я учился по его книгам, тогда я еще не сказал Жеромскому, что я его видел по телевизору. Я не имел никакого права сказать Елизарову, что у меня есть его открытка, которая до сих пор хранится у меня в архиве, с подписью «Великому миму, Анатолий». Сейчас у меня даже есть совместное фото с ним — с очередного выпуска училища. Но я до сих пор почему-то не сказал ему об открытке. Надо успеть взять автограф. Мы же все рано или поздно уходим. Надо успевать, ребята.

«Саше Пескову, будущему клоуну…» (Юрий Никулин)

1980 год. 100-летие Цирка на Цветном бульваре. Все билеты на представление проданы, попасть туда невозможно. Но нет ничего невозможного для студента циркового училища. Мы проникали в цирк отовсюду: лезли через заборы, находили какие-то хитроумные лазейки… Но я решил идти своим путем, как, впрочем, всегда. Встал у служебного входа, думаю, ну все равно ведь, кто-нибудь да пройдет из знаменитых, а там буду действовать по ситуации. И только я так подумал — подъезжает машина и из нее прямо на меня выходит Олег Константинович Попов. Я тут же к нему, с улыбочкой, как старый знакомый (потом, через много лет, мы с ним действительно подружимся, и он будет слать мне фотографии из Германии):

— Здравствуйте! Я — студент циркового училища, клоун по профессии, — затараторил я, зная, что Попов тоже когда-то заканчивал его. — Я хочу попасть на представление, понимаю, что это невозможно, но ведь надо же!

— Конечно, надо. Пошли!

Все, дело сделано! Проходим охрану, Олег Попов кивает: «Это со мной». Зашли, он говорит:

— Ну дальше давай сам.

И пошел по своим делам.

Так я попал в святая святых, закулисье цирка на Цветном. Естественно, заглянул в каждый уголок, поднимаюсь, смотрю, на гримерке — фамилия «Никулин». Ну думаю, судьба, надо брать автограф! Стучусь, заглядываю. Юрий Владимирович сидит, гримируется, Татьяна Николаевна, супруга его, там же, и огромная черная собака. Всем известно, что Никулин обожал собак.

— Можно?

Никулин обернулся.

— Ты кто?

— Клоун.

— Тогда заходи, садись.