Мужчина в пробирке

…Когда Артем приехал, Лиза рассказала, что она записалась к Оксане – на шесть часов вечера. Раньше у той «окна» не было. Хрипловатый женский голос спросил у нее фамилию, имя, отчество, выяснил, что с ней произошло… потом заверил, что целительница Оксана помогает всем, кто к ней обращается, и попросил не опаздывать на прием, чтобы не задерживать следующего посетителя.

– А тебя не спрашивали, откуда ты ее телефон знаешь?

– Нет, а какая разница?

Артем не сомневался, что разница была, но не стал углубляться в этот вопрос.

Времени до назначенной встречи оставалось полным-полно. Артем снова принес с собой всякой еды, в том числе курицу.

– Давай ее сварим, – предложил он. – Сто лет супа куриного не ел! Ты любишь куриный суп с вермишелью?

– Ого! – сказала Лиза восхищенно. – Кто ж не любит?

Артем мог бы сказать, что Вика не любила, именно поэтому он и не ел этого супа «сто лет», но он просто пожал плечами:

– Да мало ли… А ты хорошо умеешь готовить?

Лиза приняла оскорбленный вид:

– Готовить?!

– Ну да, а что такое? – рассмеялся Артем. – Типа, не мужское это дело?

Она независимо пожала плечами.

– Между прочим, я отлично готовлю, – с гордостью сказал Артем, – особенно этот самый суп! Мама научила, а потом всегда и просила только меня курицу с вермишелью варить.

– Ну, тогда ты и вари, – усмехнулась Лиза.

Артем принялся хозяйничать. Помыл тушку, порезал ее, залил водой, поставил на огонь. Нашел морковку, натер немного на терке; помыл небольшую луковицу.

Вода закипела. Артем уменьшил огонь, очень тщательно снял накипь, потом в бивший ключом бульон насыпал две горсти меленькой вермишели, которую тоже купил по пути к Лизе, посолил, положил тертую морковку и бросил луковицу.

– Ты что?! – возмущенно воскликнула Лиза. – Ты же ее не почистил, не порезал!

– Терпеть его не могу, когда в супе лук плавает, – сморщил нос Артем. – Вареный лук – брр! Я всегда кладу луковицу целиком, а потом ее просто выбрасываю. Вкус есть – лука нет. И не чищу – ну, привкус интереснее от шелухи, а любой бульон или светлый суп приобретают красивый золотистый оттенок. Это меня бабушка научила!

– Ты какой-то маменькин сынок, – пренебрежительно хмыкнула Лиза. – Маменькин и бабушкин!

– Ну, так уж вышло, – извиняющимся тоном ответил Артем. – И вообще, так всегда бывает, что на воспитание ребенка особенное влияние кто-то один из родителей оказывает. Поскольку я практически без отца вырос, на меня мама очень сильно влияла. А ты чья… ты чей ребенок? – не вполне «уклюже» спросил он.

– Да и мамин, и папин, – улыбнулась Лиза. – Нет, папин – больше. У него со зрением очень плохо – мои родители сейчас в Москве, в Центре микрохирургии глаза, и, наверное, еще долго там пробудут. Я в свободное время редактирую папину рукопись: он книгу готовил, да пришлось работу пока отложить, из-за глаз. И я ему помогаю.

– Твой отец – писатель? – изумился Артем.

– Нет, он филолог. Преподавал в нашем университете, пока на пенсию по инвалидности не вышел. Мама и сейчас там преподает, она историк.

– У меня мама тоже учительница – русского языка и литературы. Интересное совпадение! Она хотела, чтобы я тоже учителем стал, а я всегда хотел врачом быть. А ты кем работаешь?

Лиза сморщила нос:

– Я, вообще-то, тоже филолог, но работаю в одном маленьком частном издательстве. Редактор и по совместительству корректор. Правда, третий день на работу не хожу… сам понимаешь почему, пришлось наврать, что болею.

– Ты не наврала.

– Не говори обо мне в женском роде! – насупилась Лиза.

– Извини, сорвалось, – смиренно сказал Артем и торопливо перевел разговор: – А я думал, у вас в семье кто-то художник. Такие чудесные картины!

– Это мама, – улыбнулась Лиза. – Она настоящий талант! Всегда завидки меня брали, что не унаследовала этого от нее. Я неплохо рисую, но это так – почеркушки. И потребности рисовать особой нет. Для нее это – необходимость, а для меня – всего лишь развлечение. Филология, языковедение – это куда интереснее, именно поэтому я с удовольствием помогаю отцу книжку делать, раз уж у самой нет возможности заниматься научной работой.

– А книга о чем?

– Называется: «Русский мат и его родственники».

– Господи боже! Так вот откуда у тебя такие познания по этой части!

– Ну да. А ты думал, из жизни?

– Вообще, это было бы ужасно, – серьезно сказал Артем. – По-моему, когда мат становится основным средством выражения мыслей – это жуть. А уж если матерится женщина – просто немыслимая жуть!

– Не называй меня женщиной! – так и взвилась Лиза.

– И в мыслях не было, – с самым невинным видом сообщил ей Артем. – Я вообще сказал. Отвлеченно. Понимаешь?

– Понимаю, – буркнула Лиза, уходя в комнату, где стоял компьютер.

Артем задумчиво смотрел ей вслед.

Ох, скорей бы шесть часов! Может быть, эта Оксана и правда поможет Лизе? Скорей бы шесть… Но сначала надо подготовиться к встрече с загадочной целительницей. А именно – прочитать эту несчастную страницу, вернее, ее копию.

Может быть, конечно, это не имеет отношения к делу. Но что-то подсказывало Артему, что имеет, и даже очень.

Итак, «начинаем продолжать», как говорится…