Мужчина-вамп

Но первые полдня результата не дали. Во-первых, я не учла, что присутствие рабочих тоже сильно затормозит мою поисковую деятельность. В самом деле, не могла же я начать копошиться в запретной комнате, в то время как кто-нибудь из тружеников беспрестанно слоняется по квартире то в туалет, то покурить, то просто задать мне дурацкий вопрос личного характера. Все попытки настроить моих подопечных на волну трудового героизма, как это лихо получалось у Раи, позорно проваливались. Явно не хватало словарного запаса и ее сокрушительной энергии. Наконец, наступило время обеда. Поняв мою очевидную слабину в вопросах руководства и, как водится, обнаглев от этого знания, специалисты ремонта и евродизайна решили подойти к заслуженному перерыву в работе максимально творчески. Бригадир Толик решительно выдвинулся на передовую позицию и, ободряемый взглядами молчаливых соратников, сказал с некоторым вызовом:

— У нас тут… это… день рождения сегодня.

Я придала своей физиономии оживленную сердечность:

— У кого?

Толик на мгновение растерялся. Чувствовалась некоторая непроработанность версии. Но многолетний опыт взял свое:

— А… это… у Семена Герасимовича. Да, у Герасимовича! — сказал он уже более твердо и с видимым облегчением.

Семен Герасимович испуганно кивнул и шмыгнул носом.

Я внутренне развеселилась, но виду не подала:

— Ребята, что же вы не предупредили! Я бы подарок приготовила, чай с тортом.

Такого поворота мужики явно не ожидали и заметно сконфузились ввиду моей кажущейся доверчивой наивности и обезоруживающего простодушия.

— Не, какой подарок! — забормотал неожиданный виновник торжества и даже руками замахал.

Тут бригадир опять взял инициативу в свои руки:

— Мы — народ простой. Подарки, тортики — это у нас не принято. А вот если бы вы разрешили нам отлучиться с объекта часа на два, ну, посидеть там. По чуть-чуть, одним словом…

Его товарищи одобрительно загудели, выражая всем видом рабочую простоту и пролетарскую честность.

Я не знала, на что решиться. С одной стороны, уровень их «по чуть-чуть» мне был незнаком. А если это закончится полным срывом работы? И что скажет Раиса? Зато, с другой стороны, у меня появился прекрасный шанс остаться в квартире одной, по крайней мере до их возвращения с обеда. Эх, была не была!

— Толя, — пролепетала я проникновенным голосом. — Праздник — это святое. Лично я ничего против не имею. Но вечером придет Рая. И если к тому времени ситуация выйдет из-под контроля… ну, вы меня понимаете? Придется сказать, что инициатором были именно вы, со всеми, так сказать, вытекающими… — закончила я твердо и безжалостно.

Для моих подопечных это было лучше, чем ничего. Конечно, я оказалась не полной тюхой, как мечтали строители. Но и не мегерой. А потому меня клятвенно заверили, что все будет тип-топ, и радостная стайка, сменив заляпанные обойным клеем комбинезоны на рубахи, растворилась в бесконечных просторах городских улиц. Сроком на два часа, как и условились.

В пустой квартире вдруг установилась неожиданная тишина, так, что мне даже стало немного жутковато. Не повизгивала Джина, гоняясь за любимым мячиком, не гремела на кухне кастрюлями Людмила Семеновна, не обменивались ласковыми замечаниями ремонтники по поводу упавшей кому-то на ногу стремянки. Ти-ши-на. Я прошлась по бесконечной жилплощади господина Подлубняка, старательно заглядывая в каждое помещение. Ничего интересного, кроме следов строительного разгрома. Раза два благополучно миновала прикрытую дверь комнаты Киры и, наконец, решилась. Потянула тяжелую фасонистую ручку и скользнула в образовавшуюся щель. Авось пронесет. Прихожая далеко, успею выскочить, если услышу чье-то возвращение. И потом, я же не воришка какая-нибудь.