Мужчина-загадка

Миг — и орлан расправил широкие крылья и взлетел. Рыбина по-прежнему болталась в его острых когтях.

Клер нагнулась, чтобы снова разжечь плитку.

— Он не хотел завтракать с нами.

— Да, наверное.

— Кофе? Чай? Какао?

Адам уловил аромат, идущий от ее кружки.

— Кофе.

Он сходил в лес, радуясь, что у него есть предлог, чтобы избежать ее внимательного взгляда.

Когда он вернулся, Клер отвела глаза. Он сел на свой стул. Через минуту спросил:

— Как ты?

Она неуверенно пожала плечами:

— Нормально. Просто на меня нахлынуло, вот и все.

— И то, что на мне одежда твоего друга и я чищу зубы его зубной щеткой, вряд ли тебе помогает.

— Как раз это меня не беспокоит. Я рада, что удалось кого-то спасти. Понимаешь?

Он кивнул.

— А ты как? — спросила Клер.

Теперь, когда уровень адреналина понизился, он мог оценить свое состояние.

— Лучше, — ответил он, подумав. — Теперь я хожу увереннее. И в голове уже нет тумана.

— Вот и хорошо. Тебе нужно принять обезболивающее. После завтрака я осмотрю твои раны.

— Мне придется снимать рубашку? — Адам недовольно поморщился.

Клер рассмеялась.

После того как она налила ему кофе, он сказал:

— Наркоторговля процветает в Карибском регионе, но там тепло. Не надо было соглашаться на последний перевод.

— Зато здесь красивее, верно?

Он неуверенно помахал рукой, и она снова рассмеялась.

Адам не сомневался, что ей бы понравилось ходить на каяке в ярко-голубых водах у побережья, скажем, Белиза.

Он занимался там дайвингом — просто удовольствия ради. Ему нечасто доводилось заниматься чем-то просто ради удовольствия. Наверное, именно поэтому воспоминания оказались такими яркими.

— Ты не против овсянки?

— Вместо яичницы с беконом?

Она наморщила нос:

— Кроме овсянки, у нас в меню ничего нет.

— Что ж, буду овсянку.

Адам повернулся к воде, которая подступала между зазубренными скалами; белые пенные пальцы тянулись вперед. Вчера на каменистом пляже в изобилии лежали бурые водоросли, но их, скорее всего, унесло с отливом. Просто чудо, что Клер удалось найти такое уединенное место для лагеря.

— Утром моторных лодок поблизости не было?

— Нет. Может, они объезжают другие острова и по-прежнему где-то недалеко.

Как только Клер покончила с посудой, то достала аптечку, и Адам нехотя сбросил фуфайку. Она очень осторожно сняла пластырь и размотала бинт. Он сразу понял, что Клер старается держаться бесстрастно, но ее осмотр совсем не походил на осмотры в больнице или клинике. Он слишком сильно ощущал ее близость, а судя по ее яркому румянцу, и она не была совсем бесстрастна. Кроме того, подчеркнуто старалась не смотреть ему в глаза.

Адам выгнул шею, чтобы рассмотреть входное пулевое отверстие. Его ранили и прежде, и последняя рана показалась ему чистой. Клер как будто согласилась с ним, потому что лишь выдавила еще мази с антибиотиком и освежила перевязку.

Зайдя ему за спину, она заметила:

— У тебя останется уродливый шрам.

— Он у меня не первый.

— Да.

Он почти не чувствовал то место, где его резанули ножом по спине, но готов был поклясться, что чувствует, как кончики ее пальцев скользят вдоль шрама.

Как только она снова перевязала его, он поспешно натянул фуфайку.

Клер снова села на свой стул и отвернулась. Слишком много близких контактов?

— И так… — чопорно сказала она, — я тут кое о чем подумала.

Он ждал.

— Главным образом о нашем маршруте, когда мы снимемся отсюда. — Не дожидаясь ответа, она разложила перед ним карты. Нагнувшись, он принялся изучать их, а она хладнокровно излагала ему свои соображения о том, какие у них есть варианты.

Адам не стал возражать, хотя и заметил:

— Сейчас у нас период хорошей погоды.

— Ты много времени провел на этом побережье?

— Один раз побывал здесь в мае. Мы вышли из Джуно на том же ржавом корыте. Наша поездка окончилась гораздо севернее, где-то у островов Макнотон. Так, что не стану прикидываться специалистом.

— Ну, туристы обычно каждый вечер проверяют погоду по радио, потому что она очень переменчива. Солнечное небо, когда ты выходишь в океан на рассвете, не означает, что через четыре часа не пойдет проливной дождь или не поднимется шквалистый ветер. Сейчас же… — Она пожала плечами. — Приходится судить обо всем с нашей ограниченной точки зрения. В общем, по утрам тут обычно тихо, но после обеда поднимается ветер. Вот одна причина, по которой мы предпочитаем выходить рано. Кстати…

Он посмотрел на нее.

— Те, кто нас ищут, тоже предпочитают выходить на рассвете?

Адам подумал: все зависит оттого, насколько сильно они хотят их найти.

— Раз нельзя грести в темноте, по-моему, безопаснее всего выходить как можно раньше. Она кивнула:

— Как только начнется отлив, устроим урок каякинга. По крайней мере, я покажу тебе азы.

Адам понимал, что грести будет трудно. Ему и прежде приходилось преодолевать боль, но сейчас у него много времени на то, чтобы предчувствовать мучения. И все же Клер права. Даже если отбросить все остальное, у них заканчивается питьевая вода, что может стать крупной проблемой.