Мужчина-загадка

Тех, кто охотился на них, что-то отвлекло. Сидевший на носу вдруг показал на северо-восток, а второй развернул лодку, и они поплыли прочь от их с Адамом убежища.

Слава богу!

Адам какое-то время наблюдал за ней, а потом все же выбрал себе одну книжку из тех, что предложила Клер. Казалось, будто Адам всецело поглощен чтением, но Клер подозревала, что он напряжен не меньше, чем она.

Какое-то время она чувствовала себя на острове почти в безопасности. Иллюзия развеялась, она вздрагивала при каждом шорохе.

Один раз они слышали рев мощного мотора, но далеко. Если кто-нибудь на судне увидит их ракету, возможно, судно подойдет ближе, чтобы посмотреть, в чем дело, но, как справедливо заметил Адам, ракету заметят и на надувной лодке.

От громкого всплеска она, должно быть, сильно вздрогнула, но к ним пожаловал всего лишь черный кулик-сорока, крупная птица с красными отметинами. Птица подплыла ближе и, не обращая на них внимания, принялась рыться клювом в приливных бассейнах.

— Вряд ли они сегодня вернутся, — заметил Адам, не отрываясь от книги. Тем не менее он прекрасно считывал ее тревогу.

— Знаю.

Его слабая улыбка раздражала ее.

Она посмотрела на экран своей электронной книги и поняла, что дочитывает последнюю страницу. Она понятия не имела, что произошло в двух предыдущих главах, и ей было все равно.

Раз уж их враги временно уплыли, возможно, им с Адамом стоит собрать вещи и убраться отсюда. Клер уже готова была это предложить, но потом посмотрела Адаму в лицо.

Плоть как будто исчезла; кожа туго натянулась на высоких скулах. Лоб избороздили морщины, а глаза… Она ждала, когда он поднимет голову. Когда он ее поднял, она судорожно вздохнула:

— Тебе больно!

— Ничего, справлюсь, — сухо ответил он.

— Зачем страдать без необходимости? Тебе не говорили, что без боли ты быстрее поправишься?

— Я в самом деле собирался попросить у тебя еще таблетку тайленола, — признался он.

— По-моему, сейчас тебе стоит принять что-нибудь посильнее. Может быть, даже поспать.

— Спать не хочу. А лекарства приму, спасибо… Не люблю признаваться в своих слабостях, — не сразу заметил он.

Клер решила, что таким образом он просит прощения.

Она не отводила взгляда. Спустя какое-то время он сказал:

— А ты, наверное, выросла в хорошей семье, в безопасности.

— Да. Мои родители развелись, когда мне было четырнадцать, но… да, я знала, что мы с мамой останемся в доме. Я буду ходить в ту же школу. Просто странно было, что папы нет. И мне было стыдно признаваться друзьям в том, что они развелись.

— Отец поддерживал с тобой отношения?

— Конечно. Он не всегда приезжал, когда обещал, но в основном исправно платил алименты, а мама объясняла, что он переживает трудные времена.

— В каком смысле?

Конечно, ее прошлое его никак не касается, но он умел хорошо слушать, а им ведь надо чем-то заняться в ожидании ночи.

— Он сильно пил. После того как его несколько раз останавливали за вождение в пьяном виде, он провел несколько месяцев за решеткой. Но в те дни, когда он возил ее обедать или развлекаться, например, кататься на пароме или на ярмарку штата Вашингтон, всегда бывал трезвым. Поэтому Клер по-прежнему любила отца и знала, что он любит ее. И все же она чувствовала себя брошенной. Наверное, именно поэтому она так долго оставалась с Девином, несмотря на все тревожные признаки.

Какой неожиданный разговор!

— А ты? Твои родители тоже развелись? Отец бросил вас с мамой?

— Еще до моего рождения. — Долгая пауза. — У матери были свои проблемы. Она работала официанткой в баре, судя по тому, что я помню. Как-то… мне было четыре года… она не забрала меня домой из детского сада. И тогда меня отдали в приемную семью. Больше я ее не видел.

— Какой ужас! Она… у нее были проблемы с наркотиками?

Их взгляды встретились, и он хрипло кашлянул.

— Наверное, все очевидно. Да, несколько раз она ширялась при мне. Когда у нее не было денег на очередную дозу… — Он покачал головой.

Клер не хотелось даже думать о том, что он не договорил.

— Ты потом искал своих родителей?

— Мать. Узнал, что через два года после того она умерла. А отца… нет. Да и зачем?

Клер поняла. На его месте она бы тоже не искала.

Должно быть, обезболивающее подействовало, потому что глаза у Адама начали закрываться. Он снова на несколько минут провалился в сон, и Клер не нарушала молчания.

— Послушай! — вдруг сказал он, и Клер вздрогнула от неожиданности.

— Что? — Она наклонила голову, чтобы видеть небо — бесконечное голубое пространство, которое прорезал длинный след от самолета. Как ни странно, Клер вдруг испытала острую боль. Вот доказательство, что они не одни на свете… хотя с таким же успехом могли оказаться и одни.

— Ты любишь свою работу? — неожиданно спросил Адам.

По-прежнему глядя на след от самолета, она задумалась.

— В основном да, но… это работа, а не страсть. Я неплохо зарабатываю и могу тут же обо всем забыть, как только ухожу домой. — Она задумалась над своими словами. — Наверное, про тебя того же сказать нельзя?

— А ты сама как думаешь?

— Вряд ли мне понравилась бы такая работа, где в меня стреляют в самый обычный день, — искренне призналась она.